Страница:История одной жизни (Станюкович, 1896).pdf/221

Эта страница не была вычитана


яснилъ какъ-то ему, почему на свѣтѣ существуютъ и „дяденьки“, и „рыжія вѣдьмы“. Настоящее было очень хорошо, но будущее представлялось еще свѣтлѣе и лучезарнѣе и, конечно, нераздѣльнымъ съ „графомъ“, преданность къ которому благодарнаго мальчика не знала границъ. Онъ нерѣдко мечталъ о томъ времени, какъ онъ обучится всему, чему нужно, и будетъ зарабатывать хорошія деньги. То-то они заживутъ тогда вдвоемъ, не нуждаясь болѣе ни въ чьей помощи!

И Антошка нерѣдко открывалъ свои мечты „графу“. И „графъ“, слушая болтовню мальчика, тихо улыбался и, казалось, тоже вѣрилъ этимъ мечтамъ. Ему такъ хотѣлось имъ вѣрить!

Тѣ тридцать пять рублей, которые каждое первое число привозила дядѣ племянница, казались и „графу“, и, разумѣется, Антошкѣ едвали не большимъ состояніемъ, чѣмъ Ротшильду его милліоны, и бывшій мотъ, спустившій въ молодости цѣлое состояніе, теперь обнаруживалъ такое умѣнье справляться съ бюджетомъ и былъ столь бережливъ и аккуратенъ, что его талантамъ могъ бы позавидовать любой министръ финансовъ.

Получаемыхъ денегъ хватало не только на все необходимое для обоихъ, но даже для нѣкоторыхъ предметовъ роскоши — на рюмку, одну только рюмку, водки передъ обѣдомъ, на покупку дешеваго табаку, вчерашней газеты и, по праздникамъ, лакомствъ для Антошки и Анютки, которую они навѣщали въ пріютѣ.

Кромѣ опредѣленной ренты, у предусмотрительнаго „графа“ былъ еще и запасный капиталъ въ пятьдесятъ рублей, отложенныхъ изъ денегъ, по