необыкновенно изумленный. — Ты это вѣрно знаешь?
— Очень даже вѣрно...
— А мы полагали, что такъ, какой-нибудь дальній... Однако! Родной братъ такого важнаго генерала, а швейцаръ говорилъ, что ходитъ въ родѣ нищаго въ самомъ послѣднемъ костюмѣ...
— И вовсе даже нищіе... Изъ-за своей легкой одежи чуть не умерли! — пояснилъ Антошка, замѣтивъ, что поваръ видимо не сочувствуетъ такому безсовѣстному отрицанію кровныхъ узъ.
— Нищій... братъ генерала Опольева!.. Нечего сказать... прокламація!.. Видно, на братца не надѣется, что къ племянницѣ пишетъ?
— Ужъ какая надежда, — съ сердцемъ проговорилъ Антошка, — ежели вашъ генералъ вовсе отказался отъ родного брата... Пропадай, молъ, какъ собака, а мнѣ наплевать... И сколько горя принялъ Александръ Ивапычъ, генеральскій-то братъ... Такого, можно сказать, важнаго званія господинъ, офицеромъ въ уланахъ служилъ и по улицамъ милостыню собиралъ... И всѣ сродственники отъ него отреклись за роднымъ братомъ... Допустили, что бы человѣкъ терпѣлъ... А еще все графы, да князья! — возмущенно закончилъ Антошка.
— Ддда... времена!.. Родного брата и... въ шею! Очень даже просто! — протянулъ, ни къ кому не обращаясь, старикъ и вздохнулъ, покачавъ головой.
Онъ снова сталъ мѣшать въ кастрюлѣ, черпнулъ ложкой и, попробовавъ соусъ, спросилъ:
— А ты какъ же знаешь генеральскаго брата?
Антошка въ короткихъ словахъ разсказалъ свою исторію.
