вича изъ головы, когда достойная его супруга сообщила ему о посѣщеніи княгини и объ увозѣ Анют-ки, и онъ совсѣмъ упалъ духомъ, когда старшій дворникъ отобралъ отъ него всѣ дѣтскіе документы и объявилъ, что на слѣдующій день отведетъ всѣхъ его питомцевъ къ княгинѣ.
Надо было спасать собственную шкуру, и Иванъ Захаровичъ послѣ бесѣды съ дворникомъ, на слѣдующее же утро имѣлъ конфиденціальное совѣщаніе съ письмоводителемъ участка въ трактирѣ.
Результатомъ всѣхъ этихъ конференцій было то, что Иванъ Захаровичъ къ вечеру того же дня съѣхалъ съ квартиры и былъ отмѣченъ выбывшимъ за городъ.
Такимъ образомъ, когда, дня черезъ три послѣ посѣщенія княгини заведенія Ивана Захаровича, въ участкѣ было получено строжайшее предписаніе о производствѣ немедленнаго дознанія, — Ивана Захаровича не оказалось, и розыски его въ городѣ не увѣнчались успѣхомъ.
Онъ уже былъ въ Москвѣ и намѣревался тамъ заняться другой профессіей — открыть питейное заведеніе.
Супруга его осталась вѣ Петербургѣ, что бы распродать вещи, а затѣмъ пріѣхать къ мужу...
Но Иванъ Захаровичъ напрасно писалъ своей „Машенькѣ“ умоляющія письма. Она не ѣхала къ нему.
20.
Въ этотъ вечеръ „графъ“, не смотря на дьявольскій холодъ, не очень-то располагающій людей къ благотворительности, „работалъ“ довольно недурно.
