Тогда Чезаре съ искаженнымъ злобою лицомъ взглянулъ на неожиданнаго защитника и крикнулъ:
— Вы чего вмѣшиваетесь, Долговязый? Вамъ какое дѣло?
Калифорніецъ Бутсъ, прогорѣвшій золотоискатель, отправлявшійся матросомъ въ Австралію искать золота, отвѣтилъ:
— Дѣло слегка порядочнаго человѣка.
— Слегка? — ядовито переспросилъ Чезаре.
— Вы, кажется, слышали, что я сказалъ. Я не люблю повторять словъ. А если дѣло мое вамъ не нравиться, то не угодно ли попробовать американскаго кулака?
И, отпустивъ испанца, Долговязый засучилъ рвки, обнаживъ хорошо развитые мускулы, и сталъ въ позу боксера.
— Угодно, сэръ? — насмѣшливо бросилъ онъ.
— Неугодно.
— Очень жаль.
— Когда мнѣ будетъ угодно, я обращусь къ вамъ, Бутсъ! — злобно прошипѣлъ Чезаре.
И съ этими словаи вышелъ изъ каюты.
Чайкинъ уже поднялся и оправился.
Долговязый подошелъ къ нему, одобрительно потрепалъ его по плечу и обратился съ коротенькимъ спичемъ, въ которомъ сказалъ, что мистеръ Чайкъ дерется недурно, и что исходъ драки могъ быть болѣе лестнымъ для Чайка, если бы не подлый поступокъ негодяя испанца, повалившаго своего противника сзади.
— Такъ сколько-нибудь приличные джентельмены не поступаютъ. А вы дрались, какъ джентельменъ!
Разумѣется, Чайкинъ понялъ въ этомъ спичѣ очень мало, но зато понялъ, и очень хорошо понялъ, что Долговязый — добрый человѣкъ, и выразилъ ему свою признательность благодарнымъ взглядомъ, подкрѣпивъ его по-англійски словами:
— Благодарю васъ… Благодарю васъ…
И, забывши, вѣроятно, что говоритъ съ американцемъ, продолжалъ взволновано и горячо по-русски.
— Спасибо тебѣ, братъ, «Лэнка» (такъ переиначилъ Чайкинъ