надлежали къ разнымъ національностямъ, въ числѣ которыхъ былъ одинъ представитель желтой расы — китаецъ — и двое негровъ.
Когда рано утромъ на слѣдующій днеь боцманъ вызвалъ всѣхъ наверхъ сниматься съ якоря, и Чайкинъ работалъ на шпилѣ, а потомъ былъ посланъ на фока-рею отавать марсель, онъ былъ словно бы одурѣлый отъ того впечатленія, которое на него производили его сослуживцы. Большая часть изъ нихъ положительно внушала въ немъ страхъ своими грубыми до жестокости лицами. Особенно казались ем страшными: негръ Сам, здоровенный дѣтина геркулесовскаго сложенія, и ипанецъ Чезаре, маленькій, заросший волосами, черный, какъ жукъ, съ лукавымъ взглядомъ злого и хитраго животнаго.
Но болѣе всѣхъ не понравился Чайкину капитанъ «Диноры».
Чайкинъ увидалъ его въ первый разъ на палубѣ во время съемки съ якоря. Онъ вышелъ изъ своей каюты въ желтомъ халатѣ, въ карманахъ котораго торчало по револьверу, блѣдный, съ темными глазами, жесткими и пронизывающими, глубоко сидящими въ глазныхъ впадинахъ.
Капитана всѣ, рѣшительно всѣ, ненавидѣли и въ то же время боялись. Онъ былъ безпощаденъ въ случаѣ неповиновенія и мѣсяца три тому назадъ застрѣлилъ изъ револьвера одного матроса, какъ собаку. Объ этомъ Чайкинъ узналъ послѣ, но при первомъ взглядѣ на него, онъ скорѣе почувствовалъ, чѣмъ понялъ, что для этого человѣка нѣтъ ничего невозможнаго.
Зато и команда «Диноры» была подъ стать командиру, и между матросами и имъ словно бы существовала глухая вражда. И тѣ и другой это чувствовали.
Этому капитану Блэку, жизнь котораго была рядомъ всевозможныхъ приключені, точно доставляло особенное удовольствіе быть нѣкоторымъ образомъ въ положеніи укротителя звѣрей.
Это былъ своего рода спортъ для янки, съ деспотически-жестокимъ характеромъ, и любителя всякихъ сильныхъ ощущеній. Быть одному, почти одному, — такъ какъ и со своимъ помощникомъ, штурманомъ, онъ не былъ въ хорошихъ отношеніяхъ, — среди не-
