она ласково взглядывая на Чайкина, шепнула, предварительно заперевъ двери на запоръ:
— А знаете, что я вамъ скажу?
— Что?
— Ежели хотите погулять, не бойтесь. Здѣсь никого не могутъ взять, если человѣкъ не сдѣлалъ ничего дурного. И я вамъ адресъ напишу, чтобы вы потомъ нашли къ намъ дорогу. А то, какъ мама вернется, поведу васъ… Только папенькѣ ничего не сказывайте, — мнѣ тогда достанется.
— Спасибо вамъ… Я лучше у васъ побуду… Ужъ какая гулянка!..
— Какъ хотите. А еще вотъ что: меньше какъ за десять долларовъ въ мѣсяцъ не нанимайтесь въ матросы и никакой бумаги не подписывайте… Поняли?
— Понялъ.
— А то подпишете такую бумагу, что обязаны будете нѣсколько лнтъ служить и за маленькое жалованье… Такъ не подписывайте бумаги, что бы вамъ папенька ни говорилъ. И за костюмъ больше доллара отцу не давайте. И того не стоитъ!
— Это точно. Одежа самая послѣдняя.
— И, если отецъ приведетъ васъ въ салунъ и станетъ угощать виномъ, не пейте ничего. Слышите?
— Слышу.
— Ни водки, ни пива. Скажите, что вовсе не пьете… А то пьянаго легко заставить подписать всякую бумагу.
— Ничего въ ротъ не возьму!
— И не бойтесь, если отецъ пугать станетъ, что не найдете мѣста. Тутъ есть контора, гдн нанимаютъ матросовъ. Я вамъ дамъ адресъ… Спрячьте его… И Богъ да поможетъ вамъ! — задушевно прибавила молодая еврейка.
— Пошли вамъ Господь всякаго счастія, добрая дѣвушка! Вѣкъ не забуду, какъ учили вы меня, дурака, уму-разуму на чужой сторонѣ. Обсказали, значитъ, насчетъ чего опаску имѣть. Спасибо вамъ… какъ дозволите прозвать васъ?..
