И Билль, въ свою очередь, машинально опустилъ руку въ карманъ штановъ, чтобы удостовѣриться, что и его револьверъ на мѣстѣ.
— Теперь мы совсѣмъ одни въ кабинетѣ, Билль!—произнесъ, опускаясь въ кресло, Смитъ, указывая на других своей рукой, на мизинцѣ которой сверкалъ брильянтъ.—Мы заперты, и никто насъ не услышитъ. Я послалъ свою дохлую каналью выпить кружку пива и пить ее не менѣе получаса, а идіотъ Самъ,—всѣ негры, вѣдь, Самы, хоть онъ и говоритъ, что его зовутъ Томасомъ, —сидитъ въ прихожій у дверей и никого не впуститъ, если бы и зашелъ какой-нибудь дуракъ съ улицы искать черезъ мою контору пропавшую собаку. И, разсмѣявшись своимъ словамъ, Смитъ прибавилъ:—Такъ говорите о своемъ дѣлѣ. Билль, и имѣйте въ виду, что виски и бренди за нами, вотъ здѣсь въ шкапѣ, сдѣланномъ въ стѣнѣ. Хотите?
— Нѣтъ, Смитъ, не хочу. А дѣло мое: справка о Дэкѣ Макдональдѣ. Не можете ли вы сообщить мпѣ о немъ чего-нибудь?
— Могу. Но прежде позвольте спросить: вы отъ себя наводите справки?
— Отъ себя.
— Слово Билля?
— Честное слово.
— Но какое вамъ дѣло до Дэка?
— Онъ оказалъ мнѣ услугу послѣ того, какъ я хотѣлъ его вздернуть на висѣлицу.
— Слышалъ, слышалъ. Я тоже обо всемъ освѣдомленъ, хоть и не ѣзжу, какъ вы, по большой дорогѣ, а сижу въ своей берлогѣ; и что Дэкъ укокошилъ своего пріятеля, знаю. Мое дѣло такое, что я все долженъ знать, обо всемъ догадываться и... и молчать. Но вамъ, по старинной дружбѣ. Билль, могу сообщить, что Дэкъ Макдональдъ живъ и здоровъ и находится въ надежныхъ рукахъ. Въ очень надежныхъ!—значительно прибавилъ Смитъ.
— Охотно вѣрю... Особенно, если онъ въ вашихъ, Смитъ!— сказалъ въ видѣ комплимента Старый Билль.
