Вельботъ быстро приближался къ пристани.
Чайкинъ отошелъ немного въ сторону отъ того мѣста, гдѣ долженъ былъ пристать вельботъ.
— Крюкъ!—услыхалъ онъ отрывистый сипловатый голосъ капитана и глядѣлъ на его красное бульдожье лицо, обросшее засѣдѣвшими черными бакенбардами.
Матросъ на носу шлюпки бросилъ весло и взялъ крюкъ.
— Шабашъ!—раздалась команда капитана.
И въ мгновеніе ока весла были убраны, и вельботъ присталъ къ пристани.
Каиптанъ вышелъ изъ шлюпки.
— По чаркѣ за меня!—сказалъ онъ, обращаясь къ молодому загребному, который вмѣстѣ съ другими гребцами стоялъ, вытянувшись, передъ капитаномъ и, весь вспотѣвшій, тяжело дышалъ своей здоровой, высоко выпяченной грудью.
— Покорно благодаримъ, вашескобродіе!—за всѣхъ отвѣчалъ загребной.
— Вельботу быть на пристани въ семь часовъ!
— Есть, вашескобродіе!
— Слышалъ?
— Слышалъ, вашескобродіе: въ семь часовъ.
— Если минуту, опоздаешь... смотри!..
И съ этими словами капитанъ пошелъ своей быстрой походкой по пристани, слегка сгорбившись, по морской привычкѣ.
Онъ былъ въ нѣсколысихъ шагахъ отъ Чайкина, взглянулъ на него и равнодушно отвелъ взглядъ.
«Не узналъ!» подумалъ Чайкинъ .
И въ ту же секунду въ головѣ его блеснула мысль:
«А что, если бъ онъ узналъ да велѣлъ отвезти его на клиперъ?»
Отъ одной мысли у Чайкина упало сердце, и онъ инстинктивно отодвинулся.
Его окрикъ: «Прикажу васъ всѣхъ отодрать!» напомнилъЧайкину прошлое и заставилъ облегченно вздохнуть, когда онъ, успо-
