уже улицѣ, всматриваясь испуганными глазами впередъ, не увидитъ ли онъ своихъ съ клипера. Но на улицѣ все чужія лица.
Онъ выбрался на большую улицу, гдѣ сверкали ярко освѣщенныя витрины магазиновъ. По этой улицѣ онъ спускался подъ гору. Кажется, онъ идетъ правильно и шелъ раньше по этой улицѣ? Вотъ и спускъ къ набережной… И Чайкинъ побѣжалъ со всѣхъ ногъ, точно за нимъ гнались, обезумѣвшій отъ страха и съ трудомъ переводя дыханіе. Вотъ и рядъ освѣщенныхъ «салуновъ», откуда раздаются звуки музыки. Напротивъ лѣсъ мачтъ съ огоньками на нихъ…
Чайкинъ добѣжалъ до пристани. Баркаса съ «Проворнаго» нѣтъ, и своихъ нѣтъ. Въ ту же минуту на судахъ раздались удары колоколовъ. Чайкинъ считалъ число ударовъ и замеръ въ стархѣ. Было восемь часовъ. Онъ опоздалъ.
Что дѣлать?
Ѣхать немедленно на вольной шлюпкѣ? Но при мысли о наказаніи, ожидающемъ его на клиперѣ, молодой матросъ въ ужасѣ вздрогнулъ. Онъ зналъ, что пощады не будетъ. А ѣхать надо. Не оставаться же здѣсь, въ чужомъ городѣ, одному… Пропадешь совсѣмъ…
Чайкинъ почувствовалъ весь ужасъ своего положенія и горько заплакалъ.
4.
Въ эту минуту какой-то человѣкъ незамѣтно подошелъ къ матросу, пристально посмотрѣлъ на него и, отойдя нѣсколько шаговъ, остановился, не спуская глазъ съ Чайкина.
Свѣтъ фонарей у пристани захватилъ высокую и совсѣмъ худую фигуру очень плохо одѣтаго человѣка со старымъ, сморщеннымъ лицомъ, черты котораго и въ собенности характерный крючковатый носъ обличали еврейское происхожденіе.
Прошло нѣсколько минутъ. Чайкинъ вытеръ слезы и тоскливо смотрѣлъ на море.
Наконецъ, повидимоу, на что-то рѣшившись, онъ направился въ ту сторону пристани, гдѣ стояли наемныя шлюпки.
