— Пива бутылку-других, когда пилъ прежде... Да здѣсь вотъ шерри-коблеръ научился пить... Да и то хочу бросить... Не люблю я никакихъ напитковъ, кромѣ чая да кофе!—словно бы оправдывался Чайкинъ .—Такъ продолжайте. Билль... Пожалуйста, продолжайте!
— Ну, ладно... Продолжать, такъ продолжать, пока не придетъ почта. Она всегда запаздываетъ, а сегодня мы пріѣхали на «Перекрестокъ» раньше, чѣмъ обыкновенно... На чемъ я остановился-то, джентльмены?..
— На томъ, какъ у васъ хмель вышибъ хорошія мысли изъ головы!—подсказалъ Дунаевъ.
— Подлинно вышибъ, если я вмѣсто того, чтобы купить рыболовное судно, остался поденнымъ яличникомъ у хозяина...
— А по скольку вы получали?
— Фунтъ въ недѣлю, если память не измѣняетъ, и квартиру.
А ѣсть долженъ былъ на свой счетъ. Ну, да, кромѣ жалованья, еще отъ джентльменовъ-пассажировъ перепадало... дарили...
— Это въ Россіи называется получить «на чай»,—вставить Дунаевъ.
— И выпить водки?—спросилъ Старый Билль.
— Ну, разумѣется...
— У насъ просто давали безъ опредѣленія надобности, хоть никто и не сомнѣвался, что яличникъ въ большинствѣ случаевъ пропьетъ два пенса, которые ему дарили... И выходитъ тотъ же чай!—засмѣялся Билль.
— И много въ день этихъ пенсовъ набирали?
— Да не перебивай, пожалуйста, Дунаевъ! Дай человѣку говорить! А то ты все его перебиваешь!—проговорилъ вдругъ по-русски Чайкинъ.
— О чемъ это, Чайкинъ?—спросилъ Билль.
Дунаевъ объяснилъ и обѣщалъ, что больше перебивать не будетъ.
Билль усмѣхнулся Чайкину и продолжалъ:
— Жилъ я, джентльмены, яличникомъ, свободнымъ яличникомъ, и, какъ ужъ я говорилъ вначалѣ, вдругъ сдѣлался солдатомъ
