Канзасцы, вмѣсто того, чтобы сдѣлать то же, что сдѣлали русскіе, торопливо ушли въ городъ, даже не умывшись.
«Не теряютъ, черти, времени»?—проворчалъ Старый Билль, и вслѣдъ за ними вышелъ изъ гостиницы. Онъ отправился въ телеграфную контору. Знакомый, телеграфистъ радостно встрѣтилъ Билля и спросилъ:
— Куда шлете телеграмму? Что-нибудь случилось?
— Я никуда не шлю телеграммы. И пока ничего не случилось, а можетъ случиться... Я за справкой. Были у васъ сейчасъ два молодца?
И Билль не безъ художественнаго таланта описалъ ихъ наружность и въ заключеніе назвалъ кандидатами на висѣлицу.
— Вы въ правѣ, конечно, не отвѣчать, но дѣло идетъ о безопасности почты и двухъ других пассажировъ, не считая меня.
— Только что вышли!—отвѣчалъ телеграфистъ.
— Я имѣю основаніе думать, что эти мои пассажиры просто-таки агенты большой дороги.
— Сдается на то, Билль. Рожи отчаянныя.
— Давали они телеграмму?
— Я знаю, Билль, что безъ особенной надобности вы не станете испытывать мою телеграфную совѣсть.
— Надѣюсь.
— И потому я вамъ отвѣчу, что одинъ молодецъ сейчасъ сдалъ телеграмму.
— Передана она?
— Нѣтъ. Только что хотѣлъ передавать.
— Такъ не передавайте ее!
Телеграфистъ на секунду опѣшилъ.
— Не передавайте телеграммы, прошу васъ!
И старый Билль передалъ про разговоръ канзасцевъ. слышанный имъ ночью у фургона.
— Онъ, навѣрное, телеграфпровалъ въ Сакраменто?
— Положимъ, что такъ.
— И звалъ нѣсколько друзей къ Скалистому Ручью?
