Дѣйствительно, на свистъ отвѣта не было.
— Ну, продолжайте болтать джентльмены, а я сосну... Молодцы не посмѣлятся сдѣлать визита...
И Старый Билль, положивъ около себя ружье, снова легъ и скоро захрапѣлъ.
Наши земляки положили ружья.
— Однако, и сторона!—протянулъ Чайкинъ .
— Это только въ этихъ пустыхъ мѣстахъ. А то во всей Америкѣ очень даже спокойно. Никакого разбою нѣтъ... Такъ только ежели промежду себя иногда поссорятся, такъ других въ дружку палятъ!—успокоительно отвѣтилъ Дунаевъ.
— Видѣлъ я въ Денверѣ...
— А что?
— Изъ-за картъ... въ гостииицѣ одинъ другому всадилъ пулю... И никакой тревоги... Сидятъ всѣ и пыотъ... быдто не человѣка, а кошку изничтожили.
— Очень просто. Не плутуй! Я ежели поймаю, что въ карты не чисто играютъ, башку расшибу... Потому такой человѣкъ хуже всякаго вора...
— И тебѣ приходилось бить?
— Приходилось...
— До смерти?—со страхомъ спросилъ Чайкинъ .
— До смерти, слава Богу, не было... А поврежденіе оказалось большое... А ты не плутуй!—упрямо повторилъ Дунаевъ.
— А этотъ чисто тебя обыгралъ?—спросилъ Чайкинъ, понижая голосъ до шопота, показывая рукой на фургонъ.
— Какъ бытто не совсѣмъ... Однако, ловко жъ онъ въ такомъ разѣ плутуетъ... Очень ловко!.. Я во всѣ глаза смотрѣлъ и ничего не примѣтилъ... Только въ сумлѣніе впалъ...
— Оттого и бросилъ играть?
— Да. А поймай я его,—лежалъ бы онъ теперь, братецъ ты мой, съ пробитой головой... Это какъ Богъ святъ... Я быка кулакомъ ошарашиваю, а не то, что человѣка. Богъ мнѣ силу далъ! Ну, да я еще завтра его попытаю...
