ему Билль.—Деньги напрасно показывали этимъ молодцамъ. Теперь остерегайтесь ихъ. Поняли?
— Понялъ. Спасибо, Билль.
— И не играйте съ ними. Они извѣстные шулера.
— Спасибо, Билль!—ласково промолвилъ Дунь.
— Ну, а теперь возьмите сюда винтовку да осмотрите револьверъ и спите покойно. Я спать не буду... Въ ущельѣ шайка агентовъ. Думаю, что не посмѣютъ напасть. Здѣсь много людей... А все-таки могутъ разсчитывать, что возчики перепьются... Впрочемъ, я предупредилъ ихъ...
Дунъ сходилъ за винтовкой. Вслѣдъ за нимъ и Старый Билль принесъ два ружья.
— Вы что это... въ самомъ дѣлѣ, боитесь агевтовъ? И вы, Билль? Мы не боимся и спать будемъ!—крикнулъ изъ фургона одинъ изъ молодцовъ.
— И хорошо сдѣлаете!—рѣзко замѣтилъ старый Билль.
Принесъ и Чайкинъ попону, одѣяло и подушку и, разостлавши все около костра, прежде, чѣмъ лечь спать, по обыкновение, сталъ читать «Отче нашъ», осѣняя себя крестнымъ знаменіемъ.
И только что Чайкинъ окончилъ молиться, какъ Дунъ радостна и взволнованно сказалъ по-русски:
— Землякъ... россійскій... Вотъ не ожидалъ!
И Дунъ, крѣпко пожавшій руку Чайкина, троекратно поцѣловался съ нимъ.
А Чайкинъ обрадованно сказалъ:
— Господи! вотъ-то гдѣ довелось... И давно вы въ этой сторонѣ?
— Шесть лѣтъ... А вы?
— Года еще нѣтъ...
— Давно изъ Россіи?...
— Два года тому назадъ... Я матросомъ былъ...
— Матросомъ? Да, вѣдь, и я матросомъ на флотѣ служилъ... И звать меня Артеміемъ Дунаевымъ... А по-здѣшнему выходить Дунъ... А тебя какъ звать?—спросилъ Дунаевъ, переходя тотчасъ же на«ты».
