— Извините, я хотѣлъ пересчитать карты...
— Только пересчитать?—усмѣхнулся банкометъ.
— Разумѣется. Иначе для чего же? Я не смѣлъ бы и предположить, что у такого джентльмена могутъ быть крапленыя карты.
Банкометъ несколько смутился.
— Тѣмъ болѣе,—продолжалъ съ самымъ добродупшымъ видомъ возчикъ,—что я умѣю отличать крапленыя карты и во время игры хорошо слѣжу за руками, и если увижу, что руки дѣйствуютъ нечисто, то могу хватить по башкѣ такъ, что человѣкъ не встанетъ.
И, показывая свою здоровенную руку, прибавилъ:
— У меня тяжелая рука. Въ прошломъ году на Соляномъ озерѣ я такъ помялъ одного молодца, который со мной нечисто игралъ, что онъ шесть мѣсяцевъ пролежалъ больной... Такъ идетъ моя горсть... Начинайте!
Банкометъ перевернулъ колоду. Капитанъ открылъ свою карту.
Оказалась пятерка.
Банкометъ сталъ метать. И старый Билль и капитанъ глядѣли пристально на руки банкомета.
— Бита!— сказалъ банкометъ, придвигая къ себѣ горсть золота.
Капитанъ поставилъ вдвое больше на туза.
И тузъ быль битъ.
— Двѣсти долларовъ проигралъ. Съ меня довольно!—проговорилъ капитанъ.
— А развѣ отыграться не хотите, капитанъ?
— Не хочу.
— Рѣшительно не хотите?
— Рѣшительно не хочу и предпочитаю выспаться!
— Это, пожалуй, будетъ лучше, Дунъ!—промолвилъ оборачиваясь, Старый Билль.
— И я полагаю, что лучше!—добродушно отвѣтилъ Дунъ.
И съ этими словами растянулся и скоро захрапѣлъ.
Вслѣдъ затѣмъ молодые люди прекратили игру и тоже заснули.
