Наконецъ пустыню миновали, и путешественники ожили, увидѣвши передъ собой степь, покрытую зеленью. Мулы побѣжали веселѣй, и скоро остановились у ручья съ водой. И мулы и люди жадно набросились на воду. Муловъ распрягли, пустили на траву, а путешественники, вымывшись въ первый разъ послѣ выѣзда изъ города Соляного озера, расположились основательно позавтракать.
Два молодые канзасца усердно угощали новаго пассажира коньякомъ, и пассажиръ не отказывался и, къ удивленно Стараго Билля, выпилъ цѣлый стаканъ сразу, потомъ других, третій и не показывалъ ни малѣйшаго признака опьяненія. Только его добродушные сѣрые глаза нѣсколько увлажнились—вотъ и все.
— Ловко пьетъ!—замѣтилъ Билль на ухо Чайкину.
— Да... въ родѣ русскихъ матросиковъ!—отвѣтилъ Чайкинъ, вспоминая невольно форъ-марсоваго Кирюшкина на «Проворномъ».
— Они хотятъ его накатить!—сказалъБилль, запрягая муловъ.
— Зачѣмъ?—спросилъ Чайкинъ .
— Чтобы предложить ему сыграть въ карты или въ кости и нагрѣть его! Не нравятся мнѣ эти молодцы. Очень не нравятся!—повторилъ Старый Билль, и его суровое лицо сдѣлалось еще болѣе суровымъ...
Старый Билль не ошибся въ своихъ предположеніяхъ.
Какъ только трое пассажировъ, закончивъ завтракъ стаканомъ горячаго грога, весьма полезнымъ, по ихъ словамъ, во время жары, усѣлись на свои мѣста, и фургонъ тронулся, одинъ изъ молодцовъ предложилъ своему товарищу отъ скуки перекинуться въ карты.
— Пожалуй!—равнодушно отвѣтилъ товарищъ.
Тотчасъ же пустой ящикъ изъ-подъ галетовъ былъ поставленъ на сѣнѣ внутри фургона, и предложившій игру вытащилъ изъ кармана двѣ колоды картъ.
— Во что будемъ играть?—спросилъ онъ.
— Да лучше всего въ банкъ, я полагаю. По крайней мѣрѣ, дѣло чистое.
— Чего чище! Кому метать?
Вынули по картѣ. Старшая карта оказалась у молодца съ широкимъ шрамомъ на щекѣ, который предложилъ играть.
