И съ этими словами брюнетъ сталъ метать банкъ.
— Не правда ли, очень просто?..
— Я этой игры не знаю.
— А вотъ я васъ научу, если позволите... Эй, черномазый! два коблера! — презрительнымъ тономъ крикнулъ брюнетъ слугѣ-негру, появившемуся въ каютѣ. — Положимъ, вы ставите пятьсотъ центовъ, — я на крупныя ставки никогда не играю! — на даму, которую вы вынули изъ вашей колоды... Эта карта многимъ приноситъ счастіе, сэръ... Выньте на даму...
Чайкиинъ послушно вынулъ даму.
— Теперь я начинаю. Правая сторона моя, лѣвая — ваша... Если дама упадетъ налѣво, — пятьдесятъ центовъ ваши, направо — мои...
Брюнетъ не спѣша сталъ класть карты. Дама упала налѣво.
— Счастливецъ вы! Дамы васъ любятъ... Ну, теперь попробуйте поставить, въ виду вашего счастія, долларъ, положимъ, на туза...
Чайкиинъ вынулъ изъ своей колоды туза.
— Посмотримъ, что скажетъ тузъ... Я тузовъ обыкновенно бью!.. — говорилъ, смѣясь, брюнетъ, стасовывая карты. — Напрасно я вамъ посовѣтывалъ ставить на туза. О, чортъ возьми! Съ вами просто страшно играть. Вы опять выиграли. Тузъ на лѣвой сторонѣ, и у васъ въ карманн полтора доллара. Получайте ихъ!
И господинъ въ кожаной курткѣ вынулъ изъ кармана штановъ кучку золота и серебра и, бросая на столъ монету въ пять долларовъ, проговорилъ:
— Три съ половиною дайте сдачи, и ствьте теперь карту по своему выбору, а то я совнтую на свою голову!
— Что вы? Я развѣ взаправду игралъ? Вы только учили! — проговорилъ Чайкиинъ, отодвигая отъ себя монету.
— А я полагаю, что деньги ваши... Я бы на вашемъ мѣстѣ спокойно ихъ взялъ.
— Нѣтъ, не мои! — протестовалъ Чайкиинъ
— Ну, какъ хотите... Спорить не будемъ... Ставьте карту по-настоящему и положите на нее монету, каторую вамъ не жаль проиграть. А передъ этимъ хлебните коблера.
