— А вы, Чайкъ, что носъ повѣсили? Трусите?
— Да, капитанъ! — отвѣтилъ Чайкинъ.
— Боитесь, что васъ убьютъ?
— Людей убивать страшо, капитанъ!
— Но тутъ игра въ открытую. Если вы не убьете, васъ убьютъ!
— То-то я и думаю, что лучшен не быть убитымъ и не убивать!
— Такъ идите внизъ, Чайкъ.
— Нѣтъ, капитанъ, я не пойду. И то насъ немного. И я не оставлю васъ въ бѣдѣ. Я добро ваше ко мнѣ помню и не забуду! — горячо проговорилъ молодой матросъ.
Блэкъ взглянулъ на это простодушное лицо, на эти добрые проникновенные глаза Чайкина и въ какомъ-то раздумьи произнесъ:
— Вы рѣдкій экземпляръ человѣческой породы, Чайкъ!..
И, проговоривъ эти слова, примолкъ и задумался.
2.
— Капитанъ! баркасъ поворачиваетъ назадъ! — воскликнулъ вдругъ Гаукъ.
Блэкъ взглянулъ пердеъ собой. Дѣйствительно, баркасъ поворачивалъ назадъ.
Капитанъ поднялся на ютъ и направилъ подзорную трубу на «Вашингтонъ». На форъ-брамъ-стеньгѣ крейсера подняты были позывные, призывавшіе шлюпку къ борту.
Блэкъ недоумѣвалъ.
Но вскорѣ недоумѣніе его разсѣялось, и радостная улыбка озарила его лицо, когда онъ обвелъ трубкой горизонтъ и увиделъ дымокъ со стороны Нью-Орлеана.
Черезъ нѣсколько минутъ обнаружился силуэтъ монитора, державшаго курсъ на американскій крейсеръ.
— Спасены! — прошепталъ Блэкъ, не отрывая глазъ отъ трубы, и облегченно вздохнулъ.
Прошло нѣсколько минутъ. Въ подзорную трубу видно было, что на «Вашингтонѣ» разводили пары и ставили паруса.