Страница:Иннокентий Анненский - Царь Иксион, 1902.pdf/39

— 39 -- Улыбкою и наши засвѣтились Кронидовой. И такъ сказалъ отецъ Безсмертныхъ и людей: „Дитя, тебя я Призвалъ сюда, чтобы простить" — и губъ Тутъ дрогнула у Иксіона складка, „Я не хочу", такъ продолжалъ Кронидъ, „Признаній и моленій — за порогомъ „Пускай злодѣй и грѣшникъ остается, „Отверженный богами и людьми, „Живи у насъ моимъ веселымъ гостемъ". И Шумъ слова вѣнчалъ его, но былъ То свѣтлый Шумъ. Кронидъ на тронъ высокій Вернулся свой, — у царскихъ ногъ его Съ златой косой и бѣлыми плечами. Сверкавшими изъ подъ небриды, нимфа Влюбленная усѣлась, и играть Ея косой рука Кронида стала. А Иксіонъ изъ нѣжныхъ рукъ Харитъ, Какъ изъ руки художника, картина, Плѣняя глазъ, выходитъ, обновленъ И свѣжъ межъ насъ явился и прекрасенъ. Съ его ланитъ недуга и страстей Тяжелое упало иго. Пурпуръ Сіяющій плечо ему покрылъ, Заколотый аграфомъ многоцѣннымъ, И волосы на головѣ царя, Какъ завитки клубились гіацинта. Тутъ съ чашами, какъ повелѣлъ Кронидъ, Изъ тѣни двѣ богини вышли. Геба Была въ туникѣ розовой, какъ утро, И съ золотою чашей. А за ней

Печальная и въ пепельныхъ одеждахъ