Страница:Иннокентий Анненский - Книга отражений, 1906.pdf/93

89 Въ Петербургѣ Ананій былъ однако вѣрѳнъ своей женѣ. Онъ говорить, что дѣлалъ это, какъ семейный человѣкъ и христіанинъ; его цѣломудріе кажется наміі однимъ изъ признаковъ натуры уравновѣшенной и жи-: вущей опредѣленной жизненной цѣлью. Нравственная строгость въ природѣ Ананія совершенно непонятна Лизаветѣ, существу, живущему инстинктами и Цорй- вами. „Жимши за экія дальнія мѣста, экіе год^ ст^- нете-ли безъ бабы жить? — Какъ я могла то говорить она въ отвѣтъ на слова мужа о у него были въ Петербургѣ соблазны. Никогда не понять женѣ Ананія и той молчаливой драмы, отзвукъ которой слышится въ его признаніи. Жена наносить ему самыя больныя и обидныя раны; это она вынесла на свѣтъ его ревность, она черезъ барина отдала на поруганіе, какъ тирана, дворнѣ его Ананія, честное имя, это она твердитъ, что была вы- дана за него замужъ почти силой, это она не даетъ ему молчаніемъ покрыть позоръ, и, наконецъ, довер- шаетъ свою издѣвку надъ мужемъ, кланяясь на него міру и жалуясь, что-де не пускаетъ злодѣй мужъ къ барину и одежу спряталъ. Между тѣмъ Ананій дѣйствительно глубоко любитъ свою дорого стоющую ему Лизавету. Эта любовь выра- жается не только въ почтительномъ отношеніи, точно къ барынѣ, которымъ онъ окружаетъ ее при возвра- щеніи въ домъ; въ голосѣ его слышится при этомъ не вспыхнувшее желаніе обладать ею, а какое-то почтитель- ное, нѣсколько подобострастное обожаніе:онъ точно ищетъ глазами, несталъ-ли онъ ей теперь милѣй ижеланнѣй. Въ третьемъ дѣйствіи, когда Ананій дѣлаетъ попытку примириться съ своей „привередницей", онъ съ горечью говорить о едва-ли не главномъ пунктѣ переживаемаго имъ страданія. Вотъ слова его Матренѣ, Лизаветинвй

матери: