Страница:Иннокентий Анненский - Книга отражений, 1906.pdf/40

86 Глядите, глядите... Что еще тамъ такое? Точка... точка въ туманѣ. Ну такъ что же, что точка? Да вотъ отъ нея-то, отъ точки этой и несетъ холодомъ.— И вотъ г. Голядкинъ срывается съ мѣста и бѣжитъ, бѣжитъ.. - Онъ къ точкѣ, точка къ нему. Вотъ ужъ и не точка, а линія, вотъ фиіура цѣлая. Господи, да гдѣ же это я видѣлъ раньше эту тоскливую побѣжку? Ну, и что же, и ничего. Видишь: человѣкъ какой-то, въ еното- вой шинели. Чиновникъ. Опоздалъ тоже, поди. Заку- тался, торопится. Двѣ секунды какихъ-нибудь,—и они разминутся. Вотъ ужъ и разминулись. То-то... разми- нулись. Губы у господина Голядкина силятся что-то сказать и не могутъ... и онъ бѣжитъ, бѣжитъ. Голяд- кинъ, братецъ, а вѣдь, неладно дѣло-то... Смотри-ка: тамъ, вѣдь, опять, на встрѣчу точка. Кончено съ вами,. Яковъ Петровичъ, да! Это тебѣ ужъ не Фонтанка. Это ужъ совсѣмъ другре, и не только другое, а именно, то самое, чему конца нѣтъ, Голядкинъ. Началось, и нѣтъ тебѣ съ этого часа поворотки. Ступай ты прдаіо по мосткамъ, до самой ямы, гдѣ яму копаютъ. Вздоръ,. подумаешь, зернышко, прыщикъ, пятнышко, а кровь- то, вѣдь, ужъ отравлена. Это—твой недугъ. Голядкинъ^ это—теперь то-же, что ты. И онъ свое возьметъ. Онъ все свое, братецъ, возьметъ. И умирая отъ внутренней дрожи, Господинъ Голяд- кинъ на одну минуту видитъ передъ собой весь ужасъ своего будущаго. Онъ понимаетъ, т. е. почти пони- маетъ, что онъ потерялъ все, вѣрнѣе, потерялъ та единственное, чѣмъ расщедрилась для него мать-при- рода. Онъ потерялъ, видите ли, то, что пусть тамъ дру^ гіе и лучше, а вотъ-же не быть имъ ветошкой-то этой^ Яковомъ-то Петровичемъ Голядкинымъ. Что, братъ Яковъ Петровичъ, теперь не скажешь больше, что я, молъ, самъ-по-себѣ, иду своей дорогой, и хата, молъ,

моя съ краю? Тащи, братецъ, другого на плечахъ, какъ