Страница:Иннокентий Анненский - Книга отражений, 1906.pdf/206

202 Переломаны кости мои, Я въ застѣнкѣ. Но чу! Въ забытьи Слышу, гдѣ-то стремятся ручьи. Такъ созвучно, созвонно. въ просторъ, Убѣгаютъ съ покатостей горъ, Чтобъ излиться въ безгласность озеръ. Я въ застѣнкѣ. И пытка долга. Но мечта мнѣ моя дорога. Въ палачѣ я не вижу врага. Онъ ужасенъ, онъ страненъ, какъ сонъ, Онъ упорствомъ моимъ потрясенъ. Я-ли мученикъ? Можетъ быть, онъ? Переломаны кости. Хрустятъ. Но горитъ напряженный мой взглядъ... О, ручьи говорятъ, говорятъ. Анализъ этой пьесы завелъ бы насъ слишкомъ да- леко. Но рѣдко, кажется, удавалось Бальмонту быть синтетичнѣй и сильнѣе. Да, стоитъ жить и страдать, чтобы слышать то, чего не слышатъ другіе, и чего, мо- жетъ быть, даже нѣтъ, слышать, какъ говорятъ ручьи... А ручьи не заговорятъ для насъ, если мы не вынесемъ пытки и не оправдаемъ палача—если мы не добудемъ красоты мыслью и страданіемъ. Я закончу мой эскизный разборъ Бальмонтовской ли- рики указаніемъ на самое поэтическое выраженіе невоз- можности оправдангя, какое я нашелъ въ его-же поэзіи. Отчего мнѣ такъ душно? Отчего мнѣ такъ скучно? Я совсѣмъ остываю къ мечтѣ. Дни мои равномѣрны. Жизнь моя однозвучна. Я застылъ на послѣдней чертѣ. Только шагъ остается, только ^игъ быстрокрылый,— И уйду я отъ блѣдныхъ людей.

X