Страница:Иннокентий Анненский - Книга отражений, 1906.pdf/178

.1 74 минать всѣхъ этихъ Крешевыхъ, Грековыхъ и сколь- кихъ еще? которые отцвѣтали, не успѣвши расцвѣсть, но такіе поэты, какъ Случевскій и Кусковъ, начавши писать въ юности, должны были, въ силу внѣшнихъ обстоятельствъ, замолкать на десятки лѣтъ до преклон- наго возраста. А рядомъ процвѣтали стихи Шеллера и Омулевскаго и всѣ эти забытые теперь съ сербскаго, изъ Петефи, изъ Ларры—мимоходомъ, никогда не пи- савшаго стиховъ. Вы помните, конечно, что Писаревъ одобрялъ поэзію Майкова. Но каково было это одобреніе? Базаровъ ви- дѣлъ въ довольно смѣло выражѳнномъ эпикуреизмѣ тогда еш;е молодого Майкова законное заявленіе о тре- бованіяхъ организма. Хороша, подумаешь, поэзія! Говорить-ли о судьбѣ Алексѣя Толстого, котораго начинаютъ понимать лишь черезъ 30-ть лѣтъ послѣ его смерти, о только что собранной сокровищницѣ Фета, о Тютчевѣ, котораго знаютъ только по христоматіи Галахова; о поэзіи Полонскаго, этой растрепанно-яркой кометѣ нашей литературы? Если-бы кто-нибудь сдѣлалъ для нея хоть то, что покойный поэтъ сдѣлалъ для Бенедиктова. Да что я говорю о судьбѣ нашихъ йі пііпогез, когда изслѣдованіе столѣтняго Пушкина послѣ всѣхъ памят- никовъ, обѣдовъ и рѣчей начато только вчера акаде- микомъ Коршемъ, и если хоть нѣсколько извѣстно въ литературѣ, то лишь благодаря своему анекдотическому поводу. Эстетизмъ силою обстоятельствъ сроднился въ нашемъ сознаніи съ нераскаяннымъ барствомъ, и только исторія разберетъ когда-нибудь на досугѣ лѣтопись его многострадальности. Развитію нашего устнаго слова очень мало помогала до сихъ поръ и школа, благодаря тому, что Толстовскія училиш,а безусловно ограничили устное преподаваніе наше въ пользу учебника, и всѣ

мы въ лучшую пору нашей воспріимчивости должны