Страница:Иннокентий Анненский - Книга отражений, 1906.pdf/100

Эта страница не была вычитана

96 человѣкъ свѣжій, живой, по своему даже смѣлый. Онъ держитъ себя независимо среди дворянъ и ругаетъ губернатору его чиновниковъ; присланнаго на слѣд- ствіе Шпрингеля онъ даже принимать не велѣлъ. Въ жизнерадостномъ предводителѣ, сквозь его сословныя рацеи, Чегловъ безъ труда видитъ Скотинина; его коснулись и „права человѣка", и Жоржъ-Зандовскія героини, и вовсе не какъ фразеръ, изъ моды или фрон- дерства, Чегловъ высказываетъ благородныя сужденія въ разговорѣ съ зятемъ, съ Лизаветой, Ананіемъ и бур- мистромъ. Онъ переживаетъ самую настоящую драму и, очень можетъ быть, что за порогомъ четвертаго дѣйствія трагедіи сопьется съ круга, или помретъ отъ чахотки. Любитъ-ли онъ Лизавету? Конечно, меньше, чѣмъ она его, по самому свойству его натуры, вѣроятно, даже не столько любитъ, сколько позволяетъ себя любить, но во всякомъ случаѣ, разъ она ему дала ребенка, онъ считаетъ себя обязаннымъ спасать ее отъ тирана мужа. Что за ужасъ, что за противоестественность весь этотъ, невидимому, банальный романъ барина съ крестьянкой! Было-бы, можетъ быть, лучше для обѣихъ сторонъ, если-бы этотъ барскій капризъ былъ, дѣйствительно, дѣломъ грубаго плантаторскаго насилія, но въ разго- ворѣ съ Ананіемъ Чегловъ прямо говорить, что тутъ не было ничего подобнаго. „Тутъ, видитъ Богъ, не только что тѣни какого-нибудь насилія, за которое я-бы убилъ себя, но даже простой хитрости не было упо- треблено, а все было дѣломъ одной только любви: будь твоя жена барыня, крестьянка, купчиха, герцогиня— все равно"... Но вѣдь дѣло въ томъ, что Чегловъ гово- рить это самое своему крѣпостному мужику, который принесъ ему оброкъ. Дѣло и въ томъ, что если молодой помѣщикъ не

насильничалъ и не хитрилъ, то онъ все-же давалъ