у народовъ Малайскаго архипелага. Во всякомъ случаѣ, нигдѣ нельзя найти исключительно анимистическую основу у религіи.
Анимизму очень близокъ фетишизмъ; раньше его считали первоначальной формой религіи, но съ появленіемъ сочиненія Тэйлора онъ долженъ былъ уступить это мѣсто анимизму. Первоначально всѣ заинтересовались фетишизмомъ, благодаря книгѣ одного остроумнаго француза-юриста де-Бросса (C. de Brosses, Du culte des dieux fétiches 1760). Слово это уже за сто лѣтъ раньше (1673) было извѣстно датскому миссіонеру Мюллеру и встрѣчается даже во многихъ описаніяхъ путешествій, относящихся къ началу XVII-го вѣка. Это португальское feitico (колдовство, заколдованный предметъ), производное не отъ fatum, а отъ facitius (chose fée). Это названіе примѣнялось прежде всего къ явленіямъ, наблюдавшимся у негровъ на западномъ берегу Африки, но уже де Броссъ сравнилъ ихъ съ особенностями египетской религіи, и благодаря этому слово фетишизмъ получило всеобщее значеніе, и Контъ воспользовался имъ даже для характеристики низшей ступени религіознаго развитія. Фетишъ большею частью опредѣляется, какъ чувственный предметъ (колода или камень), являющійся предметомъ религіознаго почитанія. Другіе же считаютъ, что фетишъ — это средство колдовать; онъ не предметъ поклоненія, но «средство, при помощи котораго можно стать ближе къ божеству, средство, обладающее божественными силами» (Леббокъ, Гаппель и др.). Въ дѣйствительности же дѣло обстоитъ такъ, что сознаніе дикаря вовсе не дѣлаетъ отличія между тѣмъ, что мы различаемъ въ нашихъ представленіяхъ; фетиши для него одновременно и предметы религіознаго поклоненія, и средство колдовать: существуетъ много доказательствъ и того, и другого отношенія къ фетишу и тѣсной связи ихъ между собою. Во всякомъ случаѣ, разсматриваемый объектъ отличается отъ простыхъ колдовскихъ средствъ тѣмъ, что онъ считается антропопатическимъ и обыкновенно служитъ предметомъ религіознаго поклоненія.
Рѣзкой границы между фетишемъ и идоломъ провести нельзя. И тотъ, и другой считаются воплощеніемъ того духа, который служитъ предметомъ поклоненія, и къ чьей помощи прибѣгаютъ дикари; но фетишемъ можетъ стать и случайно найденный, необдѣланный предметъ, тогда какъ идолъ въ той или иной мѣрѣ всегда уже подвергся обработкѣ человѣческихъ рукъ. Легкая бороздка, пара полосокъ краски превращаютъ уже фетиша въ идола.
По Шульце, необходимы слѣдующіе четыре момента для того, чтобы сознаніе дикаря дошло до фетишизма. Во-первыхъ, когда кругъ его представленій еще очень узокъ, то понятно, что онъ придаетъ слишкомъ большое значеніе мелкимъ и незначительнымъ предметамъ, если только они вызываютъ въ немъ удивленіе; затѣмъ, онъ представляетъ себѣ эти объекты антропопатически, т. е. живыми, чувствующими и желающими, въ-третьихъ, онъ причинно связываетъ ихъ со счастливыми или злосчастными событіями и происшествіями, наконецъ, у него возникаетъ убѣжденіе, что эти предметы требуютъ себѣ религіознаго поклоненія. Такимъ образомъ, духъ, живущій въ фетишѣ, не душа и не жизненная сила этого объекта, но духъ, связанный съ этимъ объектомъ, воплощенный въ немъ. Изъ изложеннаго вытекаетъ, что опредѣленіе фетишизма, какъ религіознаго поклоненія чувственнымъ предметамъ, надо еще дополнить. Не всякое почитаніе чувственныхъ предметовъ можно назвать фетишизмомъ, тогда сюда надо было бы отнести все поклоненіе силамъ природы; фетишизмомъ называется только такое почитаніе чувственныхъ предметовъ, которое связано съ колдовствомъ. Не все, что мы воспринимаемъ, можетъ служить намъ фетишемъ, но только тѣ отдѣльные, мы хотѣли бы сказать, случайные предметы, которые привлекаютъ къ себѣ наше вниманіе. Въ противоположность Шульце, мы исключили бы изъ числа этихъ предметовъ небесныя тѣла и считали бы фетишами только земные предметы, но мы не можемъ не согласиться съ нимъ, что человѣкъ перестаетъ быть фетишистомъ, когда онъ начинаетъ отличать духъ отъ матеріальнаго объекта. И въ такомъ случаѣ понятіе это все еще остается достаточно широкимъ: существуютъ фетиши отдѣльныхъ лицъ, семействъ, деревень, государствъ, великіе, долговѣчные фетиши и другіе, случайные, служащіе предметомъ поклоненія только въ теченіе короткаго времени и для опредѣленной цѣли.
