Крэгъ былъ изящный молодой баранъ, выше всѣхъ овецъ, съ длинными рогами, загнутыми въ видѣ турецкихъ сабель. Кринкльгорнъ былъ тоже хорошаго роста, вѣсилъ столько же, но не былъ такъ высокъ, и рога имѣлъ такіе короткіе, толстые и какъ бы припухлые, что они казались увѣчными. Пришла опять осень, повлекшая за собой соединеніе семействъ, возвращеніе барана и новшество, котораго Крэгъ не предвидѣлъ. Онъ только что началъ сознавать, что онъ баранъ, и интересоваться некоторыми овцами въ стадѣ, когда появился большой баранъ съ завитыми рогами и толстой воловьей шеей; первымъ его дѣломъ было спровадить Крэга. Ему, Кринкльгорну и тремъ-четыремъ ихъ однолѣткамъ пришлось самимъ убраться подобру-поздорову—таковы нравы горныхъ овецъ. Какъ скоро молодые самцы достигаютъ
Крэг был изящный молодой баран, выше всех овец, с длинными рогами, загнутыми в виде турецких сабель. Кринкльгорн был тоже хорошего роста, весил столько же, но не был так высок, и рога имел такие короткие, толстые и как бы припухлые, что они казались увечными. Пришла опять осень, повлёкшая за собой соединение семейств, возвращение барана и новшество, которого Крэг не предвидел. Он только что начал сознавать, что он баран, и интересоваться некоторыми овцами в стаде, когда появился большой баран с завитыми рогами и толстой воловьей шеей; первым его делом было спровадить Крэга. Ему, Кринкльгорну и трём-четырём их однолеткам пришлось самим убраться подобру-поздорову — таковы нравы горных овец. Как скоро молодые самцы достигают