стараясь понять, въ чемъ дѣло—вдругъ съ высоты утеса прыгнуло огромное темнаго цвѣта животное и свалило съ ногъ мать Бѣлоносика.
Рогачъ съ матерью въ ужасѣ бросились бѣжать, а врагъ, оказавшійся россомахой, сразу прикончилъ свою жертву; но передъ тѣмъ, какъ начать пировать, россомаха бросилась на стоявшаго въ оцѣпенѣніи Бѣлоносика и съ сострадательной безпощадностью уложила его на мѣстѣ рядомъ съ матерью.
Мать Рогача была средней величины и изящнаго сложенія. Рога ея были длиннее и острее, чѣмъ у обыкновенныхъ горныхъ овецъ, и она въ достаточной мѣрѣ обладала здравымъ овечьимъ смысломъ. Местность надъ Тоббако-Крикомъ съ каждымъ мѣсяцемъ становилась все опаснѣе, въ особенности благодаря усердію Скотти,—а тра-
стараясь понять, в чём дело, — вдруг с высоты утёса прыгнуло огромное тёмного цвета животное и свалило с ног мать Белоносика.
Рогач с матерью в ужасе бросились бежать, а враг, оказавшийся россомахой, сразу прикончил свою жертву; но перед тем, как начать пировать, россомаха бросилась на стоявшего в оцепенении Белоносика и с сострадательной беспощадностью уложила его на месте рядом с матерью.
Мать Рогача была средней величины и изящного сложения. Рога её были длиннее и острее, чем у обыкновенных горных овец, и она в достаточной мере обладала здравым овечьим смыслом. Местность над Тоббако-Криком с каждым месяцем становилась всё опаснее, в особенности благодаря усердию Скотти, — а тра-
