Эта страница была вычитана
бы оклеветать меня передъ отцомъ; однако объ этомъ послѣ[1].
- ↑ Когда получилось извѣстіе о смерти Петра III, я была въ такомъ огорченіи и негодованіи, что, хотя сердце мое и отказывалось вѣрить, что императрица была сообщницей преступленія Алексѣя Орлова, я только на слѣдующій день превозмогла себя и поѣхала къ ней. Я нашла ее грустной и растерянной, и она мнѣ сказала слѣдующія слова: «Какъ меня взволновала, даже ошеломила эта смерть!». — «Она случилась слишкомъ рано для вашей славы и для моей», отвѣтила я. Вечеромъ въ аппартаментахъ императрицы я имѣла неосторожность выразить надежду, что Алексѣй Орловъ болѣе чѣмъ когда-либо почувствуетъ, что мы съ нимъ не можемъ имѣть ничего общаго, и отнынѣ не посмѣетъ никогда мнѣ даже кланяться. Всѣ братья Орловы стали съ тѣхъ поръ моими непримиримыми врагами, но Алексѣй, по возвращеніи изъ Ропши, несмотря на свое нахальство, въ продолженіе двадцати лѣтъ ни разу не осмѣлился со мной заговорить.
Если бы кто-нибудь заподозрилъ, что императрица повелѣла убить Петра III или какимъ бы то ни было образомъ участвовала въ этомъ преступленіи, я могла бы представить доказательства ея полной непричастности къ этому дѣлу: — письмо Алексѣя Орлова, тщательно сохраненное ею въ шкатулкѣ, вскрытой Павломъ послѣ ея смерти. Онъ приказалъ князю Безбородко прочесть бумаги, содержавшіяся въ шкатулкѣ, и когда онъ прочелъ вышеупомянутое письмо, Павелъ перекрестился и сказалъ: «Слава Богу! это письмо разсѣяло и тѣнь сомнѣнія, которая могла бы еще сохраниться у меня». Оно было написано собственноручно Алексѣемъ Орловымъ; онъ писалъ, какъ лавочникъ, а тривіальность выраженій, безтолковость, объясняемая тѣмъ, что онъ былъ совершенно пьянъ, его мольбы о прощеніи и какое-то удивленіе, вызванное въ немъ этой катастрофой, придаютъ особенный интересъ этому документу для тѣхъ людей, кто пожелалъ бы разсѣять отвратительныя клеветы, въ изобиліи взводимыя на Екатерину II, которая хотя и была подвержена многимъ слабостямъ, но не была способна на преступленіе. Пьяный, не помня себя отъ ужаса, Алексѣй отправилъ это драгоцѣнное письмо ея величеству тотчасъ же послѣ смерти Петра. Когда, ужъ послѣ кончины Павла, я узнала, что это письмо не было уничтожено и что Павелъ I велѣлъ прочесть его въ присутствіи императрицы и послать Нелидовой и показалъ его великимъ князьямъ и графу Ростопчину, я была такъ довольна и счастлива, какъ рѣдко въ моей жизни.
Примѣчаніе редакціи. Повидимому, тутъ говорится о письмѣ, напечатанномъ въ XXI кн. «Архива кн. Воронцова», стр. 430, по копіи, сообщенной гр. Ѳ. В. Ростопчинымъ гр. С. Р. Воронцову;
