рету, слѣдовавшую за нами, и поѣхать навѣстить моихъ родныхъ и дочь. Ея величество разрѣшила мнѣ это и любезно попросила меня вернуться поскорѣй. Дворецъ моего дяди былъ неподалеку, такъ что я прежде всего заѣхала къ нему.
Я нашла его совершенно здоровымъ и спокойнымъ. Онъ говорилъ мнѣ о низложеніи Петра III какъ о фактѣ, котораго онъ давно ожидалъ и который предвидѣлъ. Затѣмъ началъ философствовать насчетъ «дружбы государей», которая вообще не отличается стойкостью и искренностью, увѣряя, что онъ лично въ томъ убѣдился, такъ какъ чистота его намѣреній и взглядовъ не спасла его отъ ядовитыхъ стрѣлъ интриги и зависти въ царствованіе императрицы, къ которой онъ былъ привязанъ смолоду и которая многимъ была ему обязана.
Отъ него я отправилась къ отцу; онъ былъ очень взволнованъ; къ нему для охраны былъ приставленъ офицеръ, на случай если бы въ двухъ гвардейскихъ полкахъ, расположенныхъ по сосѣдству съ его домомъ, возникли какіе-нибудь безпорядки; этотъ офицеръ, по фамиліи Какавинскій (впослѣдствіи его признали сумасшедшимъ), подъ предлогомъ, что у отца было много челяди, задержалъ въ его домѣ много солдатъ[1], нуждавшихся въ отдыхѣ, такъ какъ мы оставили въ городѣ только количество солдатъ, необходимое для смѣны караула во дворцѣ и охраны великаго князя Павла, остававшагося въ городѣ со своимъ воспитателемъ. Входя во дворъ отцовскаго дома, я узнала ординарца подполковника Вадковскаго, командовавшаго всѣми гвардейцами, оставшимися въ городѣ во время нашего отсутствія. Онъ пришелъ требовать 30 солдатъ, совершенно ненужныхъ въ домѣ моего отца, которыми необходимо было смѣнить часовыхъ, остававшихся на сво-
- ↑ Впослѣдствіи, во время нашего пребыванія въ Москвѣ, Какавинскій позволилъ себѣ публично отречься въ католическомъ костелѣ отъ православной вѣры и перейти въ католическую.
