ратрицы, которая спокойно живетъ себѣ въ Петергофѣ, и что совѣтую и имъ держать себя смирно, такъ какъ минута дѣйствовать не будетъ упущена.
Пассекъ и Бредихинъ въ тотъ же день и говорили въ этомъ смыслѣ съ солдатами, что чуть не погубило все дѣло и побудило маіора Преображенскаго полка, Воейкова, арестовать капитана Пассека.
Когда Орловъ прибѣжалъ сообщить мнѣ эту тревожную вѣсть (не зная ни причины, ни подробностей ареста), у меня находился мой дядя Панинъ. Вслѣдствіе ли того, что по своему холодному и неподвижному характеру онъ не видѣлъ въ этомъ столько трагическаго, какъ я, потому ли, что онъ хотѣлъ скрыть отъ меня размѣры опасности, но онъ невозмутимо сталъ увѣрять меня въ томъ, что Пассекъ, вѣроятно, арестованъ за какое-нибудь упущеніе по службѣ. Я сразу увидѣла, что каждая минута была дорога и что придется много потратить времени, пока удастся убѣдить Панина въ томъ, что насталъ моментъ рѣшительныхъ дѣйствій. Я согласилась съ нимъ, что Орлову слѣдуетъ прежде всего отправиться въ полкъ, чтобы узнать, какого рода аресту подвергнутъ Пассекъ, чтобъ сразу можно было опредѣлить, задержанъ ли онъ, какъ провинившійся офицеръ или какъ преступникъ. Орловъ долженъ былъ сообщить мнѣ, что окажется, а — если дѣло серьезно — кто-нибудь изъ его братьевъ долженъ былъ извѣстить Панина.
Тотчасъ же послѣ ухода Орлова я объявила, что сильно нуждаюсь въ отдыхѣ, и попросила дядю извинить, если попрошу его меня оставить. Онъ немедленно ушелъ и я, не теряя ни минуты, накинула на себя мужскую шинель и направилась пѣшкомъ къ улицѣ, гдѣ жили Рославлевы[1].
- ↑ Я должна оговориться, что наканунѣ солдаты, получивъ откуда-то ложныя извѣстія, будто императрицу хотятъ увезти изъ Петербурга куда-то очень далеко, собрались было идти выручать ее; ихъ офицерамъ стоило большого труда ихъ удержать и имъ это, пожалуй, и не удалось бы, если бы я не разрѣшила имъ сказать солдатамъ, что я въ тотъ же день имѣла свѣдѣнія о ней и сообщу имъ, когда при-
