переселились на назначенныя имъ земли, получившія названіе «Новой Сербіи», Хорватъ сталъ обращаться съ ними какъ съ рабами и присвоилъ себѣ слѣдуемыя имъ деньги. Эти несчастные довели свои жалобы до императрицы, которая послала генерала князя Мещерскаго изслѣдовать ихъ на мѣстѣ; но болѣзнь Елизаветы, другія, болѣе важныя дѣла и, наконецъ, смерть императрицы воспрепятствовали сенату высказаться окончательно по поводу этого дѣла. По смерти императрицы Хорватъ пріѣхалъ въ Петербургъ и подарилъ по двѣ тысячи дукатовъ каждому изъ трехъ вельможъ, которые казались ему самыми вліятельными, а именно Льву Нарышкину, бывшему въ фаворѣ благодаря своему шутовству, генералу Мельгунову и генералъ-прокурору Глѣбову. Послѣдніе два сообщили объ этомъ Петру III. Онъ похвалилъ ихъ за то, что они не скрыли отъ него полученнаго ими подарка, потребовалъ себѣ половину и на слѣдующій день самъ отправился въ сенатъ и разрѣшилъ дѣло въ пользу Хорвата; такимъ образомъ Россія лишилась сотни тысячъ жителей, которые переселились бы къ намъ, если бы знали, что ихъ соотечественники пользуются обѣщаннымъ спокойствіемъ.
Узнавъ, что Нарышкинъ также получилъ деньги отъ Хорвата, Петръ III отнялъ у него всю сумму, не оставивъ ему и половины, какъ остальнымъ двумъ, и нѣсколько дней подъ рядъ издѣвался надъ нимъ, спрашивая его, куда онъ дѣлъ полученныя имъ деньги.
Подобные поступки заклеймили бы позоромъ всякое частное лицо. Насколько же эта штука, вскорѣ ставшая извѣстной всему городу, увеличила всеобщее презрѣніе къ государю! насмѣшки надъ императоромъ и его недостойнымъ шутомъ, Львомъ Нарышкинымъ, стали всеобщими.
Нѣсколько дней спустя онъ позволилъ себѣ невѣроятную выходку передъ всѣмъ Измайловскимъ полкомъ.
Фельдмаршалъ графъ Разумовскій, бывшій его шефомъ, былъ принужденъ, хотя онъ и не былъ военнымъ, наравнѣ съ
