Было одиннадцать часовъ вечера, когда княгиня-мать и ея сестра пришли ко мнѣ. Не прошло и часу, какъ я родила сына Михаила. Когда моя свекровь на минуту отошла отъ меня, я велѣла своей горничной послать старика къ мужу, чтобы возвѣстить ему, что я благополучно разрѣшилась отъ бремени сыномъ. Впослѣдствіи князь приводилъ меня въ ужасъ своимъ разсказомъ о моемъ появленіи у его постели въ сопровожденіи акушерки и старика, и о моемъ обморокѣ. Будучи увѣренъ, что никто у насъ въ домѣ не знаетъ о его прибытіи, онъ сильно разсердился, увидавъ, что тайна не была соблюдена; узнавъ, что роды уже начались, онъ пришелъ въ ужасъ и хотѣлъ выскочить изъ постели; моя тетка бѣгала по комнатѣ, ломая себѣ руки, и только когда она ему сказала, что его мать спитъ и не знаетъ о происшедшемъ, ей удалось уговорить его лечь опять въ постель; когда же пришелъ старикъ, онъ снова бросился вонъ изъ постели, но вскорѣ его отчаяніе смѣнилось безумной радостью: онъ цѣловалъ старика-лакея, одарилъ его деньгами и, отказавшись лечь въ постель, велѣлъ немедленно же позвать священника и отслужить благодарственный молебенъ, такъ что, благодаря моей выходкѣ, моя тетка и весь ея домъ были всю ночь на ногахъ.
Въ шесть часовъ утра, когда его мать обыкновенно ѣздила къ ранней обѣднѣ, онъ велѣлъ заложить почтовыхъ лошадей и пріѣхалъ домой. Свекровь увидѣла его карету въѣзжающей во дворъ, вышла встрѣтить его на лѣстницу, но, увидѣвъ его блѣдное лицо и горло закутанное платками, бросилась внизъ, и если бы мой мужъ со свойственной ему ловкостью и силой не успѣлъ подхватить ее во-время, произошла бы еще одна трагическая сцена. Словомъ, чрезмѣрная любовь къ нему его жены и матери не мало измучили его за эти два дня. Онъ понесъ свою мать не въ ея комнату, а на нашу половину, и такимъ образомъ онъ могъ сразу пройти ко мнѣ. Наша радость, удвоенная пережитыми страхами, подкрѣпила наши силы; княгиня-мать, желая
