ника[1], соотвѣтствующій чину генералъ-маіора, намѣревался сѣсть рядомъ съ директорскимъ кресломъ и слѣдовательно, опираясь на свой чинъ, полученный Богъ вѣсть за что, играть первую роль послѣ меня. Тогда я обратилась къ Эйлеру и попросила его сѣсть на любое мѣсто, такъ какъ какое бы мѣсто онъ ни избралъ, оно станетъ первымъ съ той минуты, какъ онъ его займетъ. Не только сынъ и внукъ, но и всѣ профессора, питавшіе глубокое уваженіе къ почтенному старцу, съ величайшей радостью услышали мои слова и на глазахъ ихъ навернулись слезы. Изъ залы засѣданій, я пошла въ канцелярію, гдѣ вѣдались всѣ денежныя дѣла академіи. Тутъ были и завѣдующіе отдѣлами; я имъ сказала, что въ публикѣ распространено мнѣніе, что при прежнемъ директорѣ было много злоупотребленій, такъ что академія не только не обладала капиталомъ для чрезвычайныхъ расходовъ, но была обременена многими долгами; слѣдовательно, мы были обязаны совмѣстно исправить эти безпорядки и пользоваться самымъ простымъ и быстрымъ средствомъ къ тому, т. е. бережно хранить все имущество академіи, не расхищая и не портя его; твердо рѣшивъ сама не пользоваться ничѣмъ отъ академіи, я объявила, что не позволю это дѣлать и моимъ подчиненнымъ, вслѣдствіе чего благоразумнѣе всего будетъ каждому воздерживаться отъ пользованія имуществомъ академіи, такъ какъ всѣхъ слѣдующихъ этому принципу я найду возможнымъ вознаградить за ихъ усердіе и увеличить ихъ жалованье. Комментаріи, печатавшіеся сперва въ двухъ томахъ in quatro ежегодно, впослѣдствіи появлялись только въ одномъ томѣ, а затѣмъ и вовсе перестали печататься за неимѣніемъ шрифтовъ; въ типографіи царилъ полный безпорядокъ и она была очень скудно оборудована. Я ее быстро привела въ прекрасный видъ; достала отличные шрифты и выпустила два тома
- ↑ Онъ получилъ этотъ чинъ при Петрѣ III, и можно смѣло сказать, что какъ его научныя знанія, такъ и чинъ и онъ самъ были дѣйствительно только аллегоріей.
