съ рабами, обязанными все терпѣть; его невѣжество не позволяло ему видѣть, что нѣкоторыя реформы, насильственно введенныя имъ, со временемъ привились бы мирнымъ путемъ въ силу примѣра и общенія съ другими націями. Если бы онъ не ставилъ такъ высоко иностранцевъ надъ русскими, онъ не уничтожилъ бы безцѣнный, самобытный характеръ нашихъ предковъ. Если бы онъ не мѣнялъ такъ часто законовъ, изданныхъ даже имъ самимъ, онъ не ослабилъ бы власть и уваженіе къ законамъ. Онъ подорвалъ основы уложенія своего отца и замѣнилъ ихъ деспотическими законами; нѣкоторые изъ нихъ онъ самъ же отмѣнилъ. Онъ почти всецѣло уничтожилъ свободу и привилегіи дворянъ и крѣпостныхъ; у послѣднихъ онъ отнялъ право жалобы въ судъ на притѣсненія помѣщиковъ. Онъ ввелъ военное управленіе, самое деспотическое изъ всѣхъ, и, желая заслужить славу создателя, торопилъ постройку Петербурга весьма деспотичными средствами: тысячи рабочихъ погибли въ этомъ болотѣ и онъ разорилъ дворянъ, заставляя ихъ поставлять крестьянъ на эти работы и строить себѣ каменные дома въ Петербургѣ; это было ужасно тяжело. Онъ построилъ адмиралтейство, хотя вода въ Невѣ такъ мелка, что на этихъ верфяхъ строятъ только корпуса судовъ, которыя затѣмъ съ величайшимъ трудомъ и расходами, заключаютъ въ камели и перетаскиваютъ, въ Кронштадтъ — этого онъ могъ и не дѣлать, зная, что даже большія или сильно нагруженныя суда не могутъ дойти до Петербурга. При Екатеринѣ II городъ увеличился въ четыре раза и украсился великолѣпными строеніями, и все это совершилось безъ насилія, поборовъ и не вызывая неудовольствія.
Я замѣтила, что мои слова произвели нѣкоторое впечатлѣніе на Кауница. Ему очевидно хотѣлось заставить меня еще говорить, такъ какъ онъ замѣтилъ, что монархъ, работающій самолично на верфи, представляетъ великолѣпное зрѣлище.
