ногу, что я останусь довольна; а пока она назначала его камеръ-юнкеромъ съ чиномъ бригадира. Она благодарила меня за планъ и уставъ ливорнскаго госпиталя и все ея письмо вообще было крайне милостиво. Я поспѣшила ей отвѣтить и излить ей всю свою благодарность, умоляла ее не жаловать сыну придворнаго званія, такъ какъ воспитаніе, которое я ему дала, не выработало изъ него царедворца, а зачислить его въ гвардію, дабы онъ могъ посвятить себя военной службѣ, къ которой чувствовалъ призваніе; я закончила письмо увѣреніемъ, что черезъ годъ буду у ногъ ея величества. Съ этой минуты я рѣшила не терять времени, откланялась королевской четѣ и вернулась въ Римъ.
Министръ испанскаго короля при папѣ, г. Азара, преподнесъ мнѣ свои произведенія и сочиненія Винкельмана. Я съ удовольствіемъ увидѣла снова моего друга Байерса и кардинала Берни и дольше, чѣмъ предполагала, пользовалась ихъ обществомъ, такъ какъ вскорѣ въ Римъ пріѣхалъ курьеръ, возвѣстившій о скоромъ прибытіи въ Римъ ихъ императорскихъ высочествъ, великаго князя Павла съ супругой, и мнѣ неприлично было покинуть Римъ за нѣсколько дней до ихъ пріѣзда. Три дня спустя они пріѣхали и я представила имъ своихъ дѣтей. Они пробыли въ Римѣ недолго, намѣреваясь остановиться въ немъ подольше по возвращеніи изъ Неаполя. Черезъ нѣсколько дней послѣ ихъ отъѣзда уѣхала и я.
Мы остановились въ Лоретто всего на 36 часовъ для осмотра сокровищницы и гардероба Мадонны, которую переодѣвали въ разные туалеты чуть не каждый день. Я любовалась чудными изумрудами въ колоннахъ на золотыхъ цоколяхъ, пожертвованными Мадоннѣ какимъ-то испанскимъ королемъ. Въ Болоньѣ мы пробыли два дня съ половиной, дабы осмотрѣть произведенія мастеровъ болонской школы. Въ Феррарѣ мы провели также два дня, а въ Венеціи нашъ представитель, маркизъ Маруцци, приготовилъ для насъ свой домъ, окруживъ насъ роскошью и велико-
