своей родины, основался въ Женевѣ. Его старшая дочь была замужемъ за Крамеромъ, извѣстнымъ своей типографіей и еще больше — своей дружбой и ссорами съ Вольтеромъ.
Покинувъ Швейцарію, мы спустились внизъ по Рейну на двухъ большихъ баркахъ; на одной изъ нихъ помѣщались наши экипажи и кухня; другую же мы раздѣлили перегородками на нѣсколько частей и оклеили красивыми обоями. Мужчины ночевали въ прибрежныхъ селеніяхъ, а насъ охраняли всего двое лодочниковъ и мои люди. Мы останавливались и осматривали замѣчательные города. Госпожа Каменская и я были отдѣты въ черныя платья и соломенныя шляпы; насъ сопровождалъ одинъ только русскій лакей, вслѣдствіе чего мы вполнѣ сохраняли свое инкогнито и ради забавы иногда сами покупали провизію для стола. Кэмпбель взялся говорить по-нѣмецки, такъ какъ я, полагая, что отвыкла отъ него, стѣснялась говорить, но когда я увидѣла, что Кэмпбель до неузнаваемости коверкаетъ слова, я запаслась мужествомъ и была переводчикомъ во все время путешествія.
Желая осмотрѣть знаменитый Карлсруэ, мы наняли почтовыхъ лошадей и мѣстные экипажи. Не успѣли мы занять наши комнаты въ гостиницѣ, какъ гофмейстеръ маркграфа Баденскаго явился ко мнѣ съ привѣтствіемъ отъ имени ихъ свѣтлостей и съ приглашеніемъ посѣтить ихъ въ замкѣ. Я извинилась, отговариваясь тѣмъ, что мы взяли съ собой только дорожныя платья, вслѣдствіе того, что намѣревались пробыть въ Карлсруэ всего нѣсколько часовъ для осмотра города и сада. Часа черезъ полтора послѣ его ухода пріѣхалъ шталмейстеръ ихъ свѣтлостей въ великолѣпной каретѣ, запряженной шестерикомъ, и сообщилъ мнѣ, что маркграфиня, зная, что госпожа Михалкова и княгиня Дашкова одно и то же лицо, желаетъ со мной познакомиться и надѣется, что я не откажу ей въ этомъ, въ виду того, что императрица всероссійская пожаловала и ей орденъ св.
