Страница:Записки Алексея Петровича Ермолова (1863).djvu/210

Эта страница была вычитана

ствѣ, съ глазетовою шапкой съ соболями; Милорадовичъ на казачьей лошади, съ плетью и обвернутый великолѣпнѣйшими шалями, удивительной пестротѣ которыхъ и самъ Мюратъ завидовалъ. Невинныя сіи забавы многихъ заставляли думать, что заключено перемиріе; но пріятно было слышать, что войска наши противъ того роптали и желали сраженія.

Лагерь при Тарутинѣ былъ укрѣпленъ, сколько возможно. Фронтъ былъ прикрытъ ужасными батареями; находившійся недалеко на лѣвомъ флангѣ лѣсъ заваленъ засѣками; на правомъ крылѣ, внѣ лагеря, открытое мѣсто представлялось удобнымъ для дѣйствій кавалеріи. Не менѣе однакожъ были ощутительны и самыя невыгоды позиціи: лагерь вообще былъ чрезвычайно стѣсненъ[1] и внутри его съ трудомъ можно было перемѣщать войска; къ лѣвому флангу прилегали высоты, выгодныя для непріятеля; отдѣлявшій ихъ ручей былъ крутоберегій и кавалерія наша, дѣйствуя на той сторонѣ онаго, трудное имѣла отступленіе. Еслибы непріятель былъ отбитъ повсюду, то этимъ никакъ нельзя было бы воспользоваться, ибо онъ отступалъ бы подъ
  1. Множество землянокъ и даже избъ были главною тому причиною.