пленіе чрезъ городъ непосредственно[1]. Кутузовъ спросилъ, нельзя ли будетъ отступить на калужскую дорогу? Сіе было бы невозможно, потому что непріятель, атакуя насъ въ позиціи, мною предлагаемой, слишкомъ сближался съ тою дорогою и даже составлялъ бы съ нею весьма острый уголъ. Кутузовъ выслушалъ все благосклонно, однакожъ не сказалъ ничего, а войска между тѣмъ продолжали располагаться на прежней позиціи и работа окоповъ не прекращалась.
Кутузова я нашелъ съ графомъ Растопчинымъ, съ коимъ онъ объяснялся весьма долго. Графъ говорилъ мнѣ, что онъ не понимаетъ, почему Кутузовъ усиливается непремѣнно защищать Москву; что непріятель, овладѣвъ ею, ничего не пріобрѣтаетъ, что вывезены всѣ казнѣ принадлежащія сокровища и даже архивы присутственныхъ мѣстъ; что въ церквахъ не осталось никакихъ драгоцѣнностей, что изъ частныхъ лицъ многія спасли лучшее
- ↑ Корпусъ сей не могъ бы удержаться долго, ибо достаточно было непріятелю показать только намѣреніе затруднить ему отступленіе къ городу, и онъ поспѣшно оставилъ бы свое мѣсто. Непріятель могъ даже безпрепятственно войти въ городъ, дабы понудить корпусъ къ скорѣйшему отступленію, и потомъ всѣми силами дѣйствовать на позицію.