ваетъ, что опредѣленной программы работъ не было предположено, значитъ все дѣло оставалось въ рукахъ случайности. Однако эти случайныя работы, исполняемыя по произволенію каждаго, въ своей совокупности необходимо выражали направленіе и вкусы тогдашнихъ ученыхъ занятій.
Оказывается, что первые труды членовъ были посвящены по преимуществу изысканіямъ археологическимъ и въ особенности нумизматическимъ, гдѣ особенно также посчастливилось такъ названной Черниговской гривнѣ съ толкованіями самаго слова, и злату и сребру Владиміра и Ярослава, которое, кстати сказать, по нашему мнѣнію есть ничто другое, какъ золотыя посольскія и серебряныя купецкія печати, паспорты, упоминаемые въ первыхъ княжескихъ договорахъ съ Византійцами.
Затѣмъ найденныя древности Кіева, древности Владиміра, древности села Грузина, рѣчь о пользѣ археологіи, очеркъ археологическаго путешествія и т. п., какъ и статьи о юридическихъ древностяхъ, о судебныхъ поединкахъ, о присягахъ и божбахъ, о правежахъ, все это съ разсужденіями о словѣ Русь, о началѣ Руси и т. п., составляло вообще археологическую почву изслѣдованій.
На половину тѣмъ же характеромъ отличается и Погодинскій Русскій Историческій Сборникъ, такъ какъ многія его статьи были задуманы и обработаны по мыслямъ господствовавшихъ въ первое время трудовъ Общества.
Въ Историческомъ Сборникѣ изслѣдованіями Ходаковскаго и его полемикою противъ сомнѣній Калайдовича положено основаніе изслѣдованій о древнихъ городищахъ относительно ихъ первобытнаго, еще языческаго значенія.
Въ то же время было обращено вниманіе Общества и на курганы.
Еще въ началѣ 1836 года Дрезденскій библіотекарь Клеммъ препроводилъ въ Общество программу, приглашая всѣхъ любителей древности доставлять ему свѣдѣнія о могильныхъ холмахъ, гдѣ-либо находящихся. На другой годъ онъ доставилъ Обществу болѣе обстоятельные вопросы о курганахъ и могилахъ и другихъ остаткахъ древности въ Россіи. Въ первомъ случаѣ Общество повидимому не совсѣмъ готово было отвѣчать на такіе запросы, но теперь оказалось, что по этому предмету готовитъ для Общества обширное сочиненіе кандидатъ Московскаго Университета Вадимъ Пассекъ, который въ іюнѣ 1837 г. и доставилъ разсужденіе о городищахъ и курганахъ Южной Россіи, одобренное Обществомъ. Въ этомъ разсужденіи, по примѣру Строева, авторъ предлагалъ Обществу обозрѣть курганы по всей Россіи отъ Дуная до Забайкалья.
Общество опредѣлило, что при ограниченности своихъ средствъ оно не можетъ значительно содѣйствовать этому плану; предложило автору сократить свой планъ и на первый случай тщательно осмотрѣть и описать подробно курганы одной какой либо губерніи или даже уѣзда, или нѣсколькихъ уѣздовъ, наиболѣе по мѣсту его жительства и по другимъ удобствамъ, и изобразить оные на спеціальной картѣ: тогда Общество могло бы сдѣлать для такого описанія нѣкоторое пожертвованіе. Это описаніе, изданное въ свѣтъ, могло бы послужить образцомъ для прочихъ описаній, и тогда Общество могло бы отнестись къ ученымъ начальствамъ и просить мѣстныхъ пособій отъ учителей гимназіи, уѣздныхъ училищъ и штатныхъ смотрителей“. Когда Пассекъ (1838, апр.) согласился на это предложеніе, съ намѣреніемъ описать курганы въ Изюмскомъ, Полтавскомъ и Харьковскомъ уѣздахъ, то Общество сейчасъ же опредѣлило на расходы путешествія выдать ему 500 руб. ассигн.
На другой годъ (1839, окт.) Пассекъ читалъ уже свое описаніе кургановъ и городищъ Валковскаго, Харьковскаго и Изюмскаго уѣздовъ, причемъ представилъ Обществу три каменныя бабы и нѣсколько глиняныхъ и металлическихъ вещей.
Вмѣстѣ съ тѣмъ Общество стало получать свѣдѣнія о курганахъ и находимыя въ нихъ древности, и напечатало описаніе (въ 1839 г., № 407) раскопокъ, произведенныхъ въ 1838 г. въ имѣніи Н. А. Толстого Моск. Губ. Звенигородскаго уѣзда при селѣ Верхогрязьѣ.
