Не въ силахъ Хитролисъ стерпѣть такого вида.
Въ желудкѣ пустота, а въ сердцѣ — злость, обида..
Отъ злобы онъ дрожитъ, сгибаются колѣна,
Катается, вопитъ, отъ гнѣва брыжжетъ пѣна. „Проклятый, погоди,
попробуй-ка спуститься!
За воровство тебѣ
придется поплатиться.
Здѣсь ждетъ тебя внизу достойная награда.
Спуститься долженъ ты,
вѣдь пить тебѣ же надо.“
„Здѣсь ямка въ деревѣ, и отъ дождя воды Довольно набралось.
Далеко до бѣды."
„Сегодня будешь пить, а завтра слѣзть придется."
„Нѣтъ, и на завтра здѣсь
воды еш;е найдется."
„Ну, черезъ два, три дня,
черезъ недѣлю, годъ.
Ну, черезъ десять лѣтъ
ты слѣзешь, гадкій котъ!" „Какъ, десять лѣтъ меня
ты будешь все стеречь?" „Да, буду, разъ идетъ
о страшной мести рѣчь. Клянусь, что не уйду
отъ этого столба!"
„За клятву ложную,
ты знаешь, вѣдь, судьба
Не в силах Хитролис стерпеть такого вида.
В желудке пустота, а в сердце — злость, обида..
От злобы он дрожит, сгибаются колена,
Катается, вопит, от гнева брыжжет пена. „Проклятый, погоди,
попробуй-ка спуститься!
За воровство тебе
придется поплатиться.
Здесь ждет тебя внизу достойная награда.
Спуститься должен ты,
ведь пить тебе же надо.“
„Здесь ямка в дереве, и от дождя воды Довольно набралось.
Далеко до беды."
„Сегодня будешь пить, а завтра слезть придется."
„Нет, и на завтра здесь
воды еш;е найдется."
„Ну, через два, три дня,
через неделю, год.
Ну, через десять лет
ты слезешь, гадкий кот!" „Как, десять лет меня
ты будешь всё стеречь?" „Да, буду, раз идет
о страшной мести речь. Клянусь, что не уйду
от этого столба!"
„За клятву ложную,
ты знаешь, ведь, судьба
