„Что хочешь этимъ ты сказать?!"
И сердце начало дрожать У Хитролиса отъ тревоги.
Онъ принялъ видъ ужасно строгій И продолжалъ: „Не могъ ты влѣзть На столбъ, чтобъ одному поѣсть Всю колбасу. Ее, вѣдь, я Досталъ, и вся она — моя.
Въ томъ, что съ тобой я подѣлиться Хотѣлъ, — ты долженъ согласиться, — Великодушія не мало."
„Оно меня и удивляло.
Да, твой поступокъ былъ прекрасенъ, И съ этимъ я вполнѣ согласенъ." „Такъ брось скорѣй мнѣ половину." „Нѣтъ", молвилъ Тигрикъ, выгнувъ спину,
„Мнѣ самому она нужна:
Ужъ больно колбаса вкусна!"
Терзаемъ голодомъ
несчастный Хитролисъ.
Онъ скромно молитъ:
„Брось ты колбасы мнѣ внизъ Хоть маленькій кусочекъ,
Ну, хоть одинъ глоточекъ!"
А Тигрикъ: „Съѣмъ все самъ.
Ни крошечки не дамъ."
„Будь проклятъ мигъ, когда тебя я, глупый, слушалъ. Теперь я колбасу, хоть съ пылью — бы, да кушалъ."
А Тигрикъ, наверху усѣвшись преискусно, Такъ колбасу и Ѣстъ, облизываясь вкусно.
„Что хочешь этим ты сказать?!"
И сердце начало дрожать У Хитролиса от тревоги.
Он принял вид ужасно строгий И продолжал: „Не мог ты влезть На столб, чтоб одному поесть Всю колбасу. Ее, ведь, я Достал, и вся она — моя.
В том, что с тобой я поделиться Хотел, — ты должен согласиться, — Великодушия не мало."
„Оно меня и удивляло.
Да, твой поступок был прекрасен, И с этим я вполне согласен." „Так брось скорей мне половину." „Нет", молвил Тигрик, выгнув спину,
„Мне самому она нужна:
Уж больно колбаса вкусна!"
Терзаем голодом
несчастный Хитролис.
Он скромно молит:
„Брось ты колбасы мне вниз Хоть маленький кусочек,
Ну, хоть один глоточек!"
А Тигрик: „Съем всё сам.
Ни крошечки не дам."
„Будь проклят миг, когда тебя я, глупый, слушал. Теперь я колбасу, хоть с пылью — бы, да кушал."
А Тигрик, наверху усевшись преискусно, Так колбасу и Ест, облизываясь вкусно.