Замѣтьте, рыбу я побратски раздѣлилъ,
Подумалъ о себѣ и васъ не позабылъ.
Лишь справедливость мной въ тотъ мигъ руководила: Я лучшую унесъ, но худшей больше было."
Тутъ только торговцы замѣтили въ чемъ дѣло И ну кричать: „Держи, лисица рыбу съѣла! “
Да опоздали: нѣтъ живой души кругомъ.
Лишь отголосокъ имъ отвѣтилъ за лѣскомъ.
А Хитролисъ бѣжалъ, спѣша въ пріютъ родной.
Лѣсъ обнималъ его вечерней тишиной,
И рыбы длинныя, свисая внизъ хвостами,
За рыжею спиной блестѣли чешуями.
Заметьте, рыбу я побратски разделил,
Подумал о себе и вас не позабыл.
Лишь справедливость мной в тот миг руководила: Я лучшую унес, но худшей больше было."
Тут только торговцы заметили в чём дело И ну кричать: „Держи, лисица рыбу съела! “
Да опоздали: нет живой души кругом.
Лишь отголосок им ответил за леском.
А Хитролис бежал, спеша в приют родной.
Лес обнимал его вечерней тишиной,
И рыбы длинные, свисая вниз хвостами,
За рыжею спиной блестели чешуями.