Буръ рванулся, завертѣлъ Головою и взревѣлъ Такъ, что дрогнули всѣ люди, И усильемъ мощной груди, Испуская страшный вой, Вырвалъ лапы съ головой Изъ щели и — ну бѣжать!
И, погоню забывая,
Ковылялъ онъ, подвывая.
Штъ въ тиши журчитъ ручей. Буръ спѣшитъ къ нему скорѣй.
„Изловить его, догнать! “ Люди сзади завопили:
„Мы медвѣдя упустили!"
И торопятся, бѣгутъ Въ темнотѣ
и тамъ, и тутъ. Темнота же
все сгущалась.
На пути вода попалась,
И въ нее
съ разбѣга бухъ! Двѣ служанки.
„Ахъ! охъ! ухъ!" Завопили, завизжали.
Къ нимъ мужчины побѣжали,
Чтобы выбраться помочь, — А медвѣдя скрыла ночь.
Бур рванулся, завертел Головою и взревел Так, что дрогнули все люди, И усильем мощной груди, Испуская страшный вой, Вырвал лапы с головой Из щели и — ну бежать!
И, погоню забывая,
Ковылял он, подвывая.
Шт в тиши журчит ручей. Бур спешит к нему скорей.
„Изловить его, догнать! “ Люди сзади завопили:
„Мы медведя упустили!"
И торопятся, бегут В темноте
и там, и тут. Темнота же
всё сгущалась.
На пути вода попалась,
И в нее
с разбега бух! Две служанки.
„Ах! ох! ух!" Завопили, завизжали.
К ним мужчины побежали,
Чтобы выбраться помочь, — А медведя скрыла ночь.
