Нѣтъ, и предателемъ назваться Я не могу, какъ этотъ воръ.“
Хотя Рычлай особой дружбы И къ Изенгрину не питалъ,
Но нужнымъ счелъ по долгу слулхбы Быть безпристрастнымъ и сказалъ: „Я васъ вполнѣ считаю правымъ,
Но доказательствъ нѣтъ у васъ.
Съ лукавымъ надо быть лукавымъ, Такъ жизнь и опытъ учатъ насъ. Народъ звѣриный соберется,
И вы съ племянникомъ вдвоемъ Придете. Пусть онъ поклянется,
Что неповиненъ онъ ни въ чемъ... „Вы полагаете, смутиться И растеряться можетъ онъ?
НѢТЪ клятву дать не побоится.
Нет, и предателем назваться Я не могу, как этот вор.“
Хотя Рычлай особой дружбы И к Изенгрину не питал,
Но нужным счел по долгу слулхбы Быть беспристрастным и сказал: „Я вас вполне считаю правым,
Но доказательств нет у вас.
С лукавым надо быть лукавым, Так жизнь и опыт учат нас. Народ звериный соберется,
И вы с племянником вдвоем Придете. Пусть он поклянется,
Что неповинен он ни в чём... „Вы полагаете, смутиться И растеряться может он?
НЕТ клятву дать не побоится.
