Хотя рѣшеніе этой задачи должно быть преслѣдуемо по возможности въ преподаваніи всякаго предмета гимназическаго ученія, но преимущественно она должна быть выполняема въ урокахъ философіи. При семъ умѣстно замѣтить, что философія, какъ предметъ общаго ученаго образованія, не только въ гимназіяхъ, но въ большей части своихъ дисциплинъ и въ университетѣ, возможна и нужна только методически а не систематически. При этомъ понятно, что какъ не всѣ части философіи, такъ равно и не всѣ философскія произведенія могутъ въ одинаковой мѣрѣ быть пригодны для нашей цѣли. Лучше всего въ этомъ случаѣ, могутъ служить произведенія древнихъ философовъ и собственно — Платона, потому что въ большей части сочиненій Платона философскіе вопросы разрабатываются собственно методически. У Платона (и частію у Аристотеля) философскія понятія по большей части выступаютъ какъ понятія искомыя по своему содержанію, такъ что все его философское изслѣдованіе есть обыкновенно не что иное какъ исканіе содержанія понятій. (Срав. Платонъ о знаніи, стр. 181 и 221.), Но хотя почти въ каждомъ произведеніи Платона всегда найдется нѣсколько страницъ, которыя могутъ служить прекраснымъ средствомъ для нашей цѣли, но безразличное или такое отрывочное и случайное пользованіе ими
вы гимназіи. При этомъ нельзя не пожалѣть, что хотя въ планахъ ученія, которыми руководствуются наши гимназіи, есть ясные признаки намѣренія организовать это ученіе методически, но въ практикѣ, или отъ не пониманія задачи этого ученія во всей ея цѣлости, или отъ недостатка руководствъ соотвѣтствующихъ этой самой задачѣ, преподаваніе учебныхъ предметовъ оказывается то тамъ то здѣсь или просто описательнымъ, потому въ ученомъ отношеніи безплоднымъ и безпечно забываемымъ, или систематическимъ, но конечно укороченнымъ, и потому шаткимъ въ головѣ, ни на чемъ твердо не поставленнымъ. То и другое повидимому преимущественно относится къ изученію въ нашихъ ученыхъ школахъ грамматикъ и особенно русской съ русской словесностію вмѣстѣ, а равно и логики.
Хотя решение этой задачи должно быть преследуемо по возможности в преподавании всякого предмета гимназического учения, но преимущественно она должна быть выполняема в уроках философии. При сем уместно заметить, что философия, как предмет общего ученого образования, не только в гимназиях, но в большей части своих дисциплин и в университете, возможна и нужна только методически а не систематически. При этом понятно, что как не все части философии, так равно и не все философские произведения могут в одинаковой мере быть пригодны для нашей цели. Лучше всего в этом случае, могут служить произведения древних философов и собственно — Платона, потому что в большей части сочинений Платона философские вопросы разрабатываются собственно методически. У Платона (и частью у Аристотеля) философские понятия по большей части выступают как понятия искомые по своему содержанию, так что всё его философское исследование есть обыкновенно не что иное как искание содержания понятий. (Срав. Платон о знании, стр. 181 и 221.), Но хотя почти в каждом произведении Платона всегда найдется несколько страниц, которые могут служить прекрасным средством для нашей цели, но безразличное или такое отрывочное и случайное пользование ими
вы гимназии. При этом нельзя не пожалеть, что хотя в планах учения, которыми руководствуются наши гимназии, есть ясные признаки намерения организовать это учение методически, но в практике, или от не понимания задачи этого учения во всей её целости, или от недостатка руководств соответствующих этой самой задаче, преподавание учебных предметов оказывается то там то здесь или просто описательным, потому в ученом отношении бесплодным и беспечно забываемым, или систематическим, но конечно укороченным, и потому шатким в голове, ни на чём твердо не поставленным. То и другое по-видимому преимущественно относится к изучению в наших ученых школах грамматик и особенно русской с русской словесностью вместе, а равно и логики.
