Но при этомъ, какъ часто бываетъ въ эпоху броженія и переорганизаціи, люди разныхъ убѣжденій, различныхъ воззрѣній не различались въ общественномъ сознаніи, и однимъ приписывалось то что составляло особенность другихъ. Такъ, хотя Сократъ и Платонъ въ исторіи человѣческаго просвѣщенія преимущественно суть хранители идеальнаго образованія противъ того реализма, которому служили софисты, но для общества это различіе между ними большею частію изчезало. Не говоря уже о томъ что какой-нибудь кожевникъ Анитъ и другіе подобные, видя Сократа какъ и софистовъ окруженными часто толпою слупгателй и собесѣдниковъ, не различали ихъ и судили Сократа какъ самаго вреднаго софиста, люди образованные, свѣтила литературы, какъ, напримѣръ, Аристофанъ, не хотѣли вникать въ тѣ существенныя тонкости діалектическаго или философскаго мышленія, которыя отличаютъ Сократа отъ софистовъ и трактовали ихъ заодно. Точно также извѣстный ораторъ того времени, Исократъ, въ рѣчахъ своихъ называетъ общимъ именемъ спорщиковъ или искусниковъ въ спорѣ какъ вообще софистовъ, такъ въ частности Платона и Антисѳена, между тѣмъ какъ Анти-сѳенъ, по своему философскому міровоззрѣнію, діаметрально противуположенъ Платону.
Интересно обратить вниманіе на то, какъ могло въ данномъ случаѣ происходить въ понятіи общества такое смѣшеніе представителей столь различныхъ умственныхъ интересовъ и столь отличныхъ одинъ отъ другаго дѣятелей на поприщѣ древняго образованія? Глубокая причина этого явленія заключается въ реакціи противъ господствовавшаго доселѣ направленія въ образованіи, въ дискре-дитѣ его въ глазахъ общества. Вмѣсто спокойнаго, бывшаго доселѣ, такъ сказать, эпическаго воззрѣнія на міръ и жизнь поднялись въ общественномъ сознаніи вопросы критическіе — о правѣ, о нравственности, о добрѣ, и злѣ, о знаніи. Сократъ особенно горячо и искренно взялся за дѣло. Онъ первый отвергъ традиціонное физическое міро
Но при этом, как часто бывает в эпоху брожения и переорганизации, люди разных убеждений, различных воззрений не различались в общественном сознании, и одним приписывалось то что составляло особенность других. Так, хотя Сократ и Платон в истории человеческого просвещения преимущественно суть хранители идеального образования против того реализма, которому служили софисты, но для общества это различие между ними большею частью исчезало. Не говоря уже о том что какой-нибудь кожевник Анит и другие подобные, видя Сократа как и софистов окруженными часто толпою слупгателй и собеседников, не различали их и судили Сократа как самого вредного софиста, люди образованные, светила литературы, как, например, Аристофан, не хотели вникать в те существенные тонкости диалектического или философского мышления, которые отличают Сократа от софистов и трактовали их заодно. Точно также известный оратор того времени, Исократ, в речах своих называет общим именем спорщиков или искусников в споре как вообще софистов, так в частности Платона и Антисфена, между тем как Анти-сфен, по своему философскому мировоззрению, диаметрально противоположен Платону.
Интересно обратить внимание на то, как могло в данном случае происходить в понятии общества такое смешение представителей столь различных умственных интересов и столь отличных один от другого деятелей на поприще древнего образования? Глубокая причина этого явления заключается в реакции против господствовавшего доселе направления в образовании, в дискре-дите его в глазах общества. Вместо спокойного, бывшего доселе, так сказать, эпического воззрения на мир и жизнь поднялись в общественном сознании вопросы критические — о праве, о нравственности, о добре, и зле, о знании. Сократ особенно горячо и искренно взялся за дело. Он первый отверг традиционное физическое миро
