и извѣстнымъ профессоромъ того же Казанскаго, а послѣ Московскаго университета.
Таковъ былъ составъ высшей губернской администраціи въ концѣ 30-хъ и началѣ 40-хъ годовъ. Наступаетъ злополучный для многихъ городовъ, а для Перми и Казани въ особенности, 1842 годъ — годъ небывалыхъ въ нашемъ краѣ, страшныхъ пожаровъ. Этотъ же годъ ознаменовался рѣдкимъ солнечнымъ затмѣніемъ. Ѳ. А. Прядильщиковъ сообщаетъ въ лѣтописи подъ 1835 годомъ о землетрясеніи на южномъ Уралѣ и особенно въ Кыштымскомъ заводѣ Екатеринбургскаго уѣзда, подъ 1841 годомъ — о землетрясеніи въ Нижнемъ Тагилѣ Верхотурскаго уѣзда и о рѣдкомъ атмосферическимъ явленіи въ Перми 31 марта — сухомъ туманѣ, а подъ 1842 годомъ дѣлаетъ подробное описаніе солнечнаго затмѣнія. „26 іюня 1842 г., съ 10 до 11 часовъ утра, говорить онъ, видимо было солнечное затмѣніе, едва не полное. Ясность погоды дозволила наблюдать феноменъ во всѣхъ его фазахъ. Сквозь закопченное стекло усмотрѣны слѣдующія явленія на дискѣ солнца: тѣнь луны вошла въ него съ верхняго края между горизонтальнымъ и вертикальнымъ діаметрами, спускаясь косвенно, она заняла центръ и не достигла нижняго края на какія нибудь пять или шесть линій. Въ моментъ наибольшаго покрытія солнце имѣло видъ тонкаго серпа, и на него можно было смотрѣть простымъ уже глазомъ. По мѣрѣ исчезновенія свѣта, земные предметы облекались въ сумракъ, а поверхность Камы принимала болѣе и болѣе свинцовый колеръ, точь въ точь какъ бываетъ предъ находомъ дождевыхъ облаковъ. Домашнія животныя присмирѣли. Глядя на нихъ, и люди чувствовали себя не очень пріятно, но скоро ободрились, когда наступилъ исходъ затмѣнія“.
Но не этимъ памятенъ пермякамъ 1842 годъ. Если-бы Прядильщиковъ не занесъ въ свою лѣтопись факта солнечнаго затмѣнія, послѣдній давно былъ-бы преданъ забвенію.
