котораго вмѣстѣ съ нимъ осматривалъ свою квартиру. Такъ какъ площадь предъ гостиннымъ дворомъ и всѣ прилегающія къ „дворцу“ улицы были усѣяны народомъ, безпрестанно кричавшимъ „ура!“, то государь, въ теченіи вечера, болѣе 5 разъ выходилъ на балконъ и раскланивался народу, благодаря за радушіе. Торжественность обстановки увеличивалась небывалой еще въ Перми иллюминаціей и неумолкаемымъ колокольнымъ звономъ. Одинъ разъ государь вышелъ на балконъ вмѣстѣ съ губернаторомъ, котораго разспрашивалъ о мѣстоположеніи города. Тутъ онъ узналъ, что нынѣшняя театральная площадь назначается для плацъ-парада и что она для этого уже вполнѣ приспособлена (по мысли Тюфяева). Подозвавъ Дибича, государь повелѣлъ на другой-же день (1 октября) утромъ произвести на новомъ плацъ-парадѣ первый военный разводъ мѣстнаго баталіона[1]. Въ десятомъ часу вечера громкое „ура“ еще разъ вызвало государя на балконъ. Въ 10 часовъ дворецъ обставили часовыми. Полиціймейстеръ Дамичъ, отставной гвардеецъ, лично извѣстный государю, обратился къ народу съ просьбою дать покой государю, Тогда толпы потянулись домой, но многіе улеглись на ночевую тутъ-же на площади, передъ дворцомъ. Но кое-гдѣ все еще слышался говоръ народа и даже, восклицанія. Изъ дворца вышелъ губернаторъ и пѣшкомъ отправился домой по площади, усѣянной народомъ. Народъ обступилъ его, надоѣдая докучливыми вопросами въ родѣ того: когда государь встанетъ, когда можно крикнуть первое „ура“ и т. п. Губернаторъ едва отдѣлывался отъ этихъ вопросовъ и съ своей стороны убѣждалъ всѣхъ разойтись, говоря, что завтра на парадѣ лучше можно разсмотрѣть государя.
Въ 5 часовъ утра, 1 октября, грянуло первое „ура“. Государь показался на балконѣ и поклонился народу. Поле- ↑ Въ память этого впослѣдствіи каждогодно совершался 1 октября крестный ходъ изъ каѳедральнаго собора на плацъ-парадъ для молебствія. Со временемъ это было оставлено.
