ствомъ, которое мы рѣшительно ничѣмъ не заслужили, кромѣ простой дорожной встрѣчи!
— Господа, — отвѣчалъ умный и словоохотливый хозяинъ, — все это я дѣлаю изъ особаго къ вамъ почтенія, которое вызвано во мнѣ самою вашею внѣшностью. Остаюсь увѣреннымъ, что оказываемая вамъ учтивость гораздо ничтожнѣе той, на какую вы имѣете право; но дѣло въ томъ, что внѣ Павіи вамъ нигдѣ не найти сноснаго пристанища, а потому не посѣтуйте, что вамъ пришлось нѣсколько свернуть въ сторону съ вашего пути.
Въ это время вся прислуга Торелло собралась вокругъ гостей, и когда они спѣшились, приняла отъ нихъ коней. Торелло отвелъ трехъ путниковъ въ приготовленныя для нихъ комнаты, гдѣ они переодѣлись и освѣжились превосходнымъ виномъ; потомъ онъ занималъ ихъ пріятною бесѣдою вплоть до ужина. Саладинъ, его спутники и слуги знали итальянскій языкъ, такъ что все хорошо понимали и ихъ рѣчь также была понятна; всѣ они нашли своего хозяина самымъ милымъ и любезнымъ человѣкомъ на свѣтѣ, притомъ такимъ радушнымъ и разговорчивымъ, какого они еще не видывали. Торелло, въ свою очередь, былъ радъ гостямъ и, полагая, что они люди очень знатные, только о томъ и горевалъ, что недостаточно оказалъ имъ чести въ этотъ вечеръ, но утѣшался тѣмъ, что завтра сумѣетъ ихъ угостить на славу. Онъ тотчасъ далъ нужныя наставленія одному изъ слугъ и отправилъ его въ Павію, къ своей женѣ, женщинѣ очень умной и великодушной. Послѣ того онъ повелъ гостей въ садъ и спросилъ ихъ, кто они такіе.
— Мы кипрскіе купцы, — отвѣчалъ Саладинъ, — и пріѣхали съ Кипра; ѣдемъ по дѣламъ нашимъ въ Парижъ.
— Дай Богъ, чтобы наша страна, — сказалъ Торелло, — производила на свѣтъ такихъ дворянъ, какихъ Кипръ производитъ купцовъ!
Между тѣмъ за пріятными разговорами подошло время ужина. Торелло пригласилъ ихъ сѣсть за столъ, при чемъ ужинъ, несмотря на то, что онъ не былъ подготовленъ заранѣе, оказался очень хорошимъ. Послѣ ужина, зная, что гости утомлены, Торелло уложилъ гостей въ спокойныя постели и скоро самъ ушелъ почивать.
Слуга, посланный въ Павію, передалъ порученіе его женѣ. Какъ умѣлая и опытная хозяйка, та немедленно собрала всю прислугу, дала знать друзьямъ Торелло, все приготовила къ парадному пріему гостей, позвала также именитыхъ гражданъ, убрала домъ матеріями, вѣтвями, заготовила свѣточи и вообще распорядилась исполнить все, что приказалъ ей черезъ посланнаго мужъ. На утро, когда гости встали, Торелло вмѣстѣ съ ними выѣхалъ на рѣчку и тутъ показалъ, какъ его соколы охотятся за птицею. Когда же Саладинъ попросилъ его дать имъ провожатаго до Павіи, чтобы онъ указалъ имъ лучшую гостинницу въ городѣ, Торелло сказалъ:
— Мнѣ самому нужно быть въ городѣ, и я самъ васъ провожу!
Тѣ, повѣривъ ему, остались очень довольны и пустились въ путь вмѣстѣ съ нимъ. Былъ уже третій часъ, когда они прибыли въ Павію. Торелло направилъ ихъ, по его обѣщанію, въ лучшую гостинницу и привелъ ихъ къ своему дому. Здѣсь гостей встрѣтили до полусотни именитыхъ павійскихъ гражданъ, которые быстро окружили пріѣзжихъ. Саладинъ и его спутники тотчасъ все поняли и сказали:
— Синьоръ Торелло! Мы видимъ, что это совсѣмъ не то, о чемъ мы
