1820 Іюля
стныхъ припасовъ. Вельможи сіи предпочитали грокъ, обыкновенному Тенерифскому вину; вѣроятно, по той причинѣ, что крѣпость выпиваемаго ими грока, зависѣла отъ ихъ произвола.
Въ 5 часовъ подъѣхала другая Королевская лодка, на коей привезли мнѣ отъ Помари подарки, состоящіе изъ четырехъ большихъ свиней, множества кокосовыхъ орѣховъ, толченаго ядра сихъ орѣховъ, завернутаго въ листья, хлѣбныхъ плодовъ сырыхъ и печеныхъ, кореньл таро и ямсу печенаго, банановъ обыкновенныхъ и горныхъ, Отаитскихъ яблоковъ, и нѣсколько сахарнаго тростника. He имѣя почти ничгего свѣжаго, кромѣ непріятныхъ съ виду курицъ, оставшихся отъ похода, которыя одна у другой выщипали перья и хвосты, мы вдругъ чрезвычайно разбогатѣли, ибо ко множеству вымѣненныхъ съѣстныхъ присовъ, присоединились полученные въ подарокъ отъ Короля, и даже насъ затѣснили и занимали много времени на убираніе оныхъ. Таковое изобиліе во всемъ и пріязненное обхожденіе Отаитянъ, весьма понравилось нашимъ матрозамъ. Они съ островитянами непрестанно брали другъ друга за руки, повторяя: юрана, юрана! что означаетъ привѣтствіе.
Въ 6 часовъ вечера, Король отправилъ Королеву и всѣхъ къ ней принадлежавшихъ на своей двойной лодкѣ, а самъ еще остался; всѣ островитяне разъѣхались. Когда совершенно стемнѣло и Помари пожелалъ возвратиться на островъ, я изготовилъ свой катеръ, назначилъ Мичмана Демидова на руль, велѣлъ поставить два зажженные фальшфейера на носъ катера для освѣщенія. При прощаніи
