1820 Маія
мноюй Г. Лазаревымъ. Онъ всѣ столовыя вещи съ удивленіемъ перебиралъ и разсматривалъ, но ѣсть не принимался прежде нежели другіе показали примѣръ; тогда, осторожно и притомъ неловко, вилкой клалъ кушанье въ ротъ. Вино пилъ не охотно. За столомъ увѣряли мы другъ друга въ взаимной пріязни знаками и нѣсколькими словами мнѣ извѣстными, а когда, желая еще убѣдительнѣе увѣрить его въ моей дружбѣ, я подарилъ ему выполированный прекрасный топоръ, то онъ отъ радости не усидѣлъ за столомъ, просился на верьхъ на палубу, куда я его проводилъ. Отсюда прямо бросился къ своимъ землякамъ и обнявъ меня съ большею радостію, повторялъ: токи! токи! (топоръ! топоръ!).
Прочихъ Зеландцевъ угощали на шканцахъ сухарями, масломъ, кашицеюй ромомъ. Они охотно все ѣли, но рому достаточно было на всѣхъ одной чарки. Таковая трезвость ихъ служитъ доказательствомъ весьма рѣдкаго посѣщенія просвѣщенныхъ Европейцевъ, которые гдѣ только поселятся, пріучаютъ жителей пить крѣпкіе напитки, курить, за губу класть табакъ, и напослѣдокъ, когда сіи люди непросвѣщенные, испытаютъ бѣдственное употребленіе горячихъ напитковъ, тогда принимаются доказывать имъ, какъ гнусно вдаваться въ пьянство и прочія вредныя склонности.
Зеландцы, по окончаніи своего обѣда, сѣли въ два ряда другъ противъ друга, начали пѣть довольно изрядными напѣвами и весьма согласно. Одинъ изъ нихъ всегда запѣвалъ, а потомъ всѣ вдругъ подхватывали и оканчивали весьма громко и отрывисто; тогда тотъ же чело-
